Он начал с признания, что без значительного элемента риска не может быть ни политического, ни военного успеха. Он хладнокровно и придерживаясь фактов обрисовал фактическую позицию нейтральных стран, неопределившихся и вероятных противников Германии, но ни словом не обмолвился о положении самой Германии, ни слова не было сказано о прочности обороны на западе Германии или о наступательных возможностях люфтваффе. Присутствовавшие все об этом знали. Вместо этого он много говорил о намерениях британцев и французов, словно был полностью информирован о них. Он объяснял, почему не взял бы на себя ответственность ввязаться в войну, будь он на месте Чемберлена или Даладье. Он успокаивал генералов. Нет никаких приготовлений ко всеобщему наступлению против Германии; «люди Мюнхена» не готовы идти на риск, а британский и французский Генеральные штабы сделали довольно трезвые оценки и высказались против вступления в войну. В заключение Гитлер сообщил, что англичане не имеют в виду никаких серьезных акций в связи с гарантиями Польше. Перехваченные телефонные разговоры дали Гитлеру подтверждающие доказательства.
Больше всего в тот момент его беспокоило то, по его словам, что британцы могут попытаться вмешаться в окончательное решение польского вопроса, выступив с новыми компромиссными предложениями для урегулирования проблемы. Поэтому Германии нужно приступить к тотальной изоляции поляков, не игнорируя при этом возможность вести боевые действия также и на западе. Фюрер сказал достаточно, стараясь передать аудитории, что процесс достижения понимания с русскими продвигается и что русские понимают необходимость сокрушить поляков силой. Очень важно, чтобы Германия добилась решающих успехов в течение первых 8—14 дней войны против Польши. И весь остальной мир должен понять, что силовое решение неизбежно при всех обстоятельствах и что польский вопрос будет решен в течение шести – восьми недель, даже если Англия объявит войну, заключил Гитлер.
Во второй половине дня Гитлер и генералы встретились снова. И Гитлер впервые коснулся ограниченности немецких сил на западе. Он говорил о необходимости экономно расходовать силы и не ввязываться в незначительные столкновения. Гитлер потребовал, чтобы армейские командиры изыскали резервы и составили график их переброски на западные границы Германии. Однако в его указаниях не было конкретики. Фюрер сохранял уверенность, что со стороны французов не последует никаких серьезных операций, так как англичане не склонны поддерживать их. Гитлер добавил, что в действительности англичане проводят зондирование, чтобы выяснить, как он, Гитлер, смотрит на дальнейшее развитие событий после падения Польши. Даже самые выдающиеся британские политические деятели, которые настаивали на твердой позиции в отношениях с Германией, начали отступать, прикрываясь «докладом Айронсайда». Гитлер заверил военных, что польская армия не ровня немецкой.
