Казалось, между Каракорумом и Сараем, столицей Золотой Орды, основанной Бату, сложились самые идеальные отношения, но вскоре они стали ухудшаться. По-видимому, по мере укрепления своей власти Мунке решил, что статус Бату слишком высок и подрывает его собственный авторитет. Поэтому, не выказывая открытой неприязни к соправителю (как это делал в свое время Гуюк), Мунке постепенно стал уравнивать Бату в правах с остальными правителями чингизидских улусов. Так, сначала он отказал золотоордынскому правителю в праве получать со своих владений в Монголии и Китае больше доходов, чем это было определено официально — под предлогом, что подобные дополнительные выплаты разорят имперскую казну. Затем направил в Улус Джучи и вассальные ему государства своих чиновников для переписи населения. Наконец, в 1253 г. Бату получил ханский приказ выделить 20 % своих воинов для похода на Иран под командованием Хулагу — младшего брата Мунке. Интересно отметить, что все действия Мунке осуществлялись в полном соответствии с правовыми нормами и Бату не мог им противиться — ведь это означало бы, что он не подчиняется хану, для избрания которого сам же приложил столько усилий!
Поэтому он, как и Мунке, решил не проявлять открытого противодействия. Так, он постарался затянуть процесс переписи населения: в результате в Улусе Джучи и вассальных государствах она была проведена лишь в конце 1250-х гг., т. е. уже после смерти Бату. Точно так же, формально подчинившись приказу предоставить войска Хулагу, он дал понять ханскому брату, что не одобряет его дальнейшее движение, и будущему ильхану до самой смерти Бату пришлось стоять на Амударье, поскольку он не осмеливался вызвать гнев соправителя своего брата дальнейшим продвижением в Иран.[37]
Несмотря на охлаждение отношений, формально Бату и Мунке оставались союзниками и соправителями. Мунке даже согласился утвердить в качестве наследника Бату в Улусе Джучи (и, соответственно, своего будущего соправителя) его старшего сына Сартака, который прибыл к хану, был им обласкан и получил необходимые подтверждения своих полномочий. Это, по нашему мнению, также указывает на то, что Бату отнюдь не стремился к независимости Золотой Орды и видел залог могущества своего улуса именно в составе Монгольской империи, при полном соблюдении принципов организации власти и правового регулирования по имперскому образцу.
Бату скончался в начале 1256 г., оставив своим наследникам обширный и богатый улус, высокий статус в семействе Чингизидов, а также целый ряд нерешенных проблем как внутри Золотой Орды, так и в ее отношениях с Монгольской империей, другими улусами Чингизидов и соседними государствами. Его брату и преемнику Берке пришлось приложить немало усилий, чтобы сохранить то, что создал Бату.
