– Только чтобы он об этом не прознал.
– Мам, ну я же не идиотка.
– И никаких больше свечей.
– Это я ему уже пообещала.
* * *
Виви сразу заметила предмет на каминной полке, как только вернулась тем вечером домой. Выглядела эта штука очень похоже на ту, что подарил ей мистер Розенблюм, но вместо чашечек для свечей на подсвечниках были установлены маленькие лампочки. Лампочки не горели, но из-под основания светильника к розетке у камина шел провод.
– Что это? – спросила она, когда Шарлотт вышла из кухни.
– А на что это похоже?
– Я думала, ты неверующая.
– Я неверующая, но решила, что если уж у нас будет елка, то и менора не помешает. Экуменическое торжество. Мир на земли и в человецех благоволение. И Господь благослови всех и всякую тварь.
Под взглядом матери Виви пересекла комнату и подошла к камину.
– А как ее зажигать?
– Поверни лампочку.
Виви повернула верхнюю лампочку. Та загорелась. С минуту Виви стояла, разглядывая подсвечник, а потом повернулась к матери:
– Где ты это нашла?
– В Нью-Йорке полно менор. Но эта – от твоего приятеля мистера Розенблюма.
– Мистер Розенблюм подарил тебе еще одну менору?
Шарлотт улыбнулась и покачала головой.
– Одна семья – один подарок. Это мое правило, не его. Я ее купила.
– Ты купила менору?
Шарлотт рассмеялась.
– Ты собираешься повторять все, что я ни скажу, в виде вопроса? Не так уж это и странно. Может, я и не верю в институт религии, но и Скруджем[35] – или какой там у него еврейский эквивалент – меня назвать тоже нельзя.
Не дослушав, Виви повернула первую лампочку справа. Лампочка загорелась.
– Мне кажется, начинать надо с другой стороны, – заметила Шарлотт.
Виви покачала головой.
– Я тоже так думала, но мистер Розенблюм сказал, зажигать надо справа налево. Как читают на иврите.
– Я про это не знала.
Виви обернулась к матери:
– Вот всегда ты говоришь…
– «Как ты всегда говоришь…»
– Как ты всегда говоришь, можно уместить твои знания обо всем еврейском на кончике иголки и там еще останется место для пары миллионов ангелов.
* * *
Смех снова заставил Шарлотт замереть на ступеньках. В этот раз оправдать свой интерес услышанным именем не получалось. Это было любопытство в чистом виде. Нет, это было то, что называется «совать свой нос в чужие дела». Ей хотелось знать, над чем это так смеются Ханна и Хорас. Хотя это тоже было неправдой. Ей хотелось получить подтверждение, что она ошиблась. Да как они могут смеяться вместе, да еще так сердечно, так интимно, после той подслушанной ею ссоры? Но они могли – и они смеялись.
