* * *
– Мне непонятно другое, – сказала Шарлотт. – С чего ты вообще решила зажигать свечи?
Они с Виви стояли в гостиной лицом друг к другу. Виви призналась в произошедшем, стоило матери переступить порог.
Виви пожала плечами.
– Это не ответ.
– Мне просто хотелось посмотреть, как это будет выглядеть.
– Как будет выглядеть – что?
– Менора. Когда ее зажгут.
– Свечи, которые ты зажигала, были на меноре?
– Я их только на минутку зажгла. По крайней мере, собиралась. Я бы их задула, даже если бы он сюда не явился, вопя как сумасшедший.
– Зачем, ради всего святого, тебе понадобилась менора?
– Мне ее дал мистер Розенблюм, который у Гудмена работает.
– Тот маленький старичок, который работает в скобяной лавке, дал тебе менору?
– Я пошла туда покупать лампочки для елки. Он сказал, что Америка – свободная страна. И я могу отмечать столько праздников, сколько захочу.
– С каких это пор мистер Розенблюм стал для тебя высшим авторитетом?
– Не понимаю, из-за чего ты так расстроилась. Это же всего лишь подсвечник. Пускай даже и еврейский.
Она слышит взрывы, один за другим. Всего семь. Семь синагог. Она их считала – или узнала это число из шепотков вокруг? На следующее утро люди вынуждены пробираться через развалины. Она спотыкается о канделябр, расплавленный почти до неузнаваемости. Она на секунду прикрыла глаза. А когда открыла их вновь, то видение исчезло и перед ней снова была Виви.
– Это все не имеет никакого отношения к моим взглядам на религию, – сказала она.
– Ну да, конечно.
– Не имеет. Но у нас в семье секретов быть не должно.
Она могла поклясться, что Виви при этих словах усмехнулась.
* * *
Полчаса спустя Шарлотт ждала в коридоре, и вот наконец из ванной появилась Виви, пахнущая мылом и мятной зубной пастой. Опустив глаза, она принялась бочком пробираться мимо. Этот маневр больно уколол Шарлотт. Она преградила дочери дорогу и взяла ее за подбородок, чтобы вынудить Виви посмотреть ей в глаза.
– Тебе необязательно соглашаться со мной по религиозным вопросам, – сказала она. – Но ты должна пообещать мне никогда больше не играть с огнем.
Виви, обмякнув, привалилась к стене и снова опустила взгляд.
– Зажечь свечи на две минуты вовсе не значит играть с огнем. Мне не пять лет.
– Знаю. Но все равно это опасно.
– То есть согласно фобии дяди Хораса.
Шарлотт выпрямилась.
– Фобия подразумевает крайний или иррациональный ужас. Я лично не вижу ничего крайнего или иррационального в страхе перед огнем, если ты прикован к инвалидной коляске. Хорас не может передвигаться по лестницам, а лифты во время пожара опасны, так говорят даже плакаты. «В случае пожара воспользуйтесь лестницей…»
