— Понимаю… — женщина занервничала. Она явно не хотела, чтобы разговор закончился таким образом. — Я только спросить…
— Слушаю.
— Вы ведь можете общаться с умершими?
Эл не шевельнулся.
— Говорят, что умеете, — заторопилась женщина. — Будто вы медиум и с любым покойником способны установить связь. Вызвать из… Ну, душу с того света, — она побледнела ещё сильнее, глаза лихорадочно горели.
Такой взгляд Эл встречал не раз. Эта женщина не тётушку про зарытый горшок с медяками спросить хотела — тут речь шла о муже, скорее всего. Но это не имело значения.
— Я не занимаюсь этим для развлечения, — проговорил демоноборец. — Только для работы.
Он сделал шаг, чтобы уйти, тем самым окончив разговор, но женщина схватила его за рукав. Это заставило охотника замереть. Люди старались не прикасаться к нему. Разве что сталью, когда пытались убить. Иногда от ненависти, а порой — чтобы не платить за выполненный заказ. Эл ждал, что женщина одумается и уберёт руку, но она этого не сделала.
— Прошу! — прошептала она, крепче сжимая ткань тонкими пальцами. — У меня есть деньги! Я заплачу!
— Сударыня, это исключено, — нехотя проскрипел Эл, глядя в сторону. — Я не балаганный фокусник. Обратитесь к кому-нибудь другому.
— Мне не нужен фокусник! Мне нужен медиум, настоящий!
— Вы настойчивы, однако вынужден отказать. Тревожить мёртвых понапрасну, ради праздных бесед с родственниками, я считаю неприемлемым. Прошу простить.
— Это не то… — голос просительницы дрогнул. — Не праздная беседа, вовсе нет!
Эл вздохнул. Никто не считал подобные разговоры праздными. У всех имелась куча дел к умершим. Срочных, неотложных. И, конечно, крайне важных.
— Только вы можете… — начала женщина, но осеклась. — Нет, не так. Вам одному я поверю!
— Почему именно мне, сударыня? Чему обязан такой честью?
— Я слышала, что с мёртвыми может говорить только тот, кто сам… — женщина закусила губу.
Повисло молчание.
— Не верьте слухам, сударыня, — проговорил, наконец, Эл, и было что-то в его голосе такое, что тонкие пальцы на рукаве охотника разжались. — Многие это умеют.
— Умоляю…!
Эл хотел уйти, он должен был. Но не тронулся с места.
— С кем вы так отчаянно жаждете установить контакт?
— С Нивеллом, моим сыном!
— Когда он умер?
— Около двух месяцев назад. Чуть больше. Если точно…
— Не надо. Зачем вы хотите с ним поговорить? К чему тревожить душу… — Эл мельком взглянул из-под амигасы на женщину, чтобы определить её примерный возраст, — мальчика?
— Я должна знать… Знать, как он. Что с ним сделали. И… помнит ли он меня. Спокойна ли его душа.
