Художник смерти - Виктор Глебов

Сильная жилистая рука схватила за воротник куртки. Затрещали швы, подмышки резануло от рывка, и Алёна едва не опрокинулась на спину. Попыталась освободиться, но держали крепко.

Пальцы Косого вцепились в предплечье, раздалось торжествующее шипение.

— Куда, сучка?! — хриплый голос прозвучал над самым ухом. Обдало смрадным, гнилостным дыханием. — Не уйдёшь!

Косой и два его приятеля давно охотились за Алёной — с недвусмысленными намерениями. Тот, кто схватил её, был рослым, но тощим подростком лет пятнадцати, остальные выглядели на двенадцать и семнадцать. Грязные и оборванные, они жили в снятом с колёс вагончике, укрытом сухими ветками со всех сторон. Достаточно было поджечь их, чтобы привлечь внимание риперов — те непременно явились бы проверить, из-за чего занялся огонь — но Косой расставил вокруг медвежьи капканы, и Алёна не хотела лишиться ноги, не говоря уж о том, чтобы попасть в лапы сексуально озабоченных подростков. Ходили слухи, что они замучили не одну девчонку. Тел, правда, не находили, но это не значило ровным счётом ничего: на Пустоши хватало мест, где спрятать труп. Да и кто станет искать? После Великой войны такие понятия, как закон и порядок, канули в прошлое — судя по всему, безвозвратно. Каждый за себя — вот что стало девизом современного человечества.

Алёна скользнула рукой в карман и выхватила нож — короткий, но очень острый. Точила его каждый день — в точности, как учил Тёма: сорок раз от себя, сорок к себе; потом заново — пока кромка не станет резать кожу даже лёгким прикосновением.

Косой притянул девочку к себе, не замечая лезвие, и сталь вонзилась ему в живот. Парень закричал, и Алёна надавила изо всех сил, вгоняя оружие до рукоятки. По пальцам потекло тёплое. Она повернула нож, раскрывая рану: хотела, чтобы поганец сдох!

Едва Косой выпустил добычу, Алёна резко выдернула лезвие. Двое его приятелей, тяжело дыша, забрались на пригорок. В руках у Огонька была металлическая труба. Второй, завидев девчонку, похабно ухмыльнулся, но тут же помрачнел: Косой развернулся к приятелям, на его лице была написана растерянность. Кровь хлестала из живота на грязную рубаху и штаны, быстро пропитывая ткань и блестя на солнце.

Алёна помчалась к сухим кустам, покрывавшим ближайший холм. Она знала, что за ним должны начаться тоннели — система вкопанных в землю бетонных труб, по которым раньше текла вода. Она испытывала радостное возбуждение при мысли, что Косой умрёт: никто не сумел бы оказать ему необходимой помощи. Разве что старик Демид. Но он далеко — подросток не доберётся до него, истечёт кровью гораздо раньше.