галь-галь, губ-габ, иль-тиль, куш-у-де — ку-ку-де.
нен-ша-га-ра — не-ен-му-ла-ра, гиш-би на-му-ун-ду и.
не-би на-мун-суб.
А вот две фразы из плача о разрушении города Ура:
у-ма-ма-ал-ла и-си-иш-би ма-ла-ла.
у-да у-гиг-га ма-ра ма-ма-ал-ла.
День мне присужден... О нем мой стон.
День, черный день. Он ныне мне присужден.
уру-му ки-галь-ба хе-ан-га му-да-гуль.
ури ки-на-би-а хе-ен-га му-да-тиль.
Но городу моему разрушену быть — до основания.
Но Уру моему погублену быть — лечь развалинами.
В шумерском языке явно наблюдается тенденция к рифме, вернее к рифмоидным повторам, причем могут комбинироваться конец и начало строки, две, три, четыре строки подряд, рифмоваться две полустроки, естественно, чаще всего за счет глагольных окончаний. Может возникать свободный, спонтанный, не ограниченный особым стихотворным размером рисунок. Вполне вероятно, что в действительности, в живом языке эта игра была еще богаче и разнообразнее, ибо, по всей видимости, в шумерском языке наряду с силовым ударением существовало музыкальное, когда звуки различаются по высоте тона. Не могли же шумерийцы говорить «э-второе», «э-третье» или «э-одиннадцатое», как обозначают современные исследователи.
Распространены в шумерской поэзии стереотипные формулы-клише, которые, как это легко может заметить читатель, кочуют из одного произведения в другое.
Во многих шумерских произведениях почти нет действия, оно заменено пересказом, главным образом в виде диалогов или монологов, неоднократно повторяющихся разными лицами. Это позволяет думать, что большинство шумерских произведений исполнялось хором или двумя хорами, с ведущим или ведущими, что текст был записью действа, разыгрывавшегося либо как священная мистерия, либо как светское представление, в зависимости от ситуации. Об этом же говорят и «подписи» под шумерскими текстами. Не все они понятны, но ясно, что речь идет о каких-то музыкальных инструментах, сопровождавших исполнение партий. Некоторые такие «подписи» расшифрованы: «песнь под литавры», «песнь под барабаны», «плач на флейте». О многочисленных формах напевов, о разнообразнейших музыкальных инструментах неоднократно упоминается в шумерских произведениях, есть их изображения на шумерских рельефах и печатях, не говоря уже о найденных вполне реальных арфах, лирах, барабанах. А в последние десятилетия успешно ведется работа над расшифровкой основ «музыкальной грамоты» Двуречья, нотных знаков, записанных клинописью.
