Для Ана и Энлиля владыка Нудиммуд зажарил чистого козленка.
Все бога толпою его восхваляли:
«О владыка. Обширный Разум, кто мудростью тебе равен?
Государь великий Энки, кто повторить твои деянья сможет?
Словно отец родимый, ты присуждаешь Сути, ты сам — великие эти Сути».
Энки и Нинмах выпили пива, божья утроба возликовала.
Нинмах так Энки молвит:
«Человеческое созданье — хорошо ли оно, дурно ли оно —
Как мне сердце подскажет, такую судьбу ему присужу — или добрую, или злую».
Энки Нинмах так отвечает:
«Судьбу, что ты присудить пожелала, — благую ли, злую ли — я назначу!»
Тут Нинмах отщипнула рукой от глины Абзу.
[56]И первый, руки его слабы — дабы что-то взять, он согнуть их не может, — вот кого она сотворила.
Энки взглянул на того, чьи руки слабы — дабы что-то взять, он согнуть их не может,
Определил ему судьбу — царским стражем
[57] его назначил.
А второй — он плохо видел свет, щурил очи — вот кого она сотворила.
Энки, на него взглянув, на того, кто щурил очи,
Определил ему судьбу, искусством пения его наделил он.
Ушумгаль, владыка великий, перед царем
[58] его поставил.
Третий — нога его, словно червяк,
[59] кривая и слабая — вот кого она сотворила.
Энки, взглянув на того, чья нога, словно червяк, кривая и слабая,
Определил ему судьбу — серебряных дел мастером сделал.
Четвертый — он не мог выпускать свое семя
[60] — вот кого она сотворила,
Энки, на него взглянув, на того, кто не может выпустить семя,
Он окропил его водой, он произнес над ним заклинанье, он дал жить его телу.
Пятая женщиною была, той, кто родить не может, — вот кого она сотворила.
Энки, на женщину взглянув, на ту, кто родить не может,
Определил ее судьбу — в женский дом ткачихою
