.
Конструирование образа правильного советского управленца в значительной степени происходило через обозначение прежде всего того, каким он быть не должен. Именно это было в фокусе всех районных судов в сельском хозяйстве, темой пленумов и съездов партии в 1937 г. Во-первых, речь шла о недопустимости формирования культа местных вождей. Этот вопрос поднимался на февральско-мартовском Пленуме ЦК ВКП(б)Б, в БССР – на мартовском пленуме, на XVI съезде КП(б)Б. В качестве примеров приводились: в публичных местах рядом с портретом Сталина висят портреты Червякова и Голодеда; на митинге в честь приезда Голодеда в Старобинский район каждый оратор заканчивал свою речь восклицанием «Ура Голодеду… да здравствует великий Сталин, да здравствуют Гикало и Голодед!!»[259]. Особенно подчеркивалось, что «вождизм» имел место на всех уровнях, так, в Витебске на входе в парк висел огромный портрет начальника железной дороги Дегтярева[260], в школьную программу был включен отдельный предмет по изучению местных руководителей, а членов райкома встречали с цветами и славословиями, как, например, директора Бегомльского леспромхоза: «Да здравствует продолжатель дела Маркса – Энгельса – Ленина – наш боевой руководитель т. Кац!»[261] и т. д.
О секретаре Оршанского райкома партии Соскине рассказывали анекдот: «Вызвали его как-то в ЦК и сказали: “Слушай, Соскин, это безобразие. У тебя там в поселке Баран, на гвоздильном у входа висит лозунг: “Жить и работать, как Ленин, Маркс, Сталин, Соскин!”. Как тебе не стыдно?”. “Ах, идиоты! – воскликнул он, хватаясь за голову, – Ах, идиоты, опять Энгельса пропустили”»[262].
Как недопустимые назывались «семейственность», «подбор и протаскивание своих кадров». То есть имелось в виду, что деловая коммуникация подменена межличностной: каждый руководитель формировал свой клан, на который мог всецело положиться. В качестве формы такого «сплачивания своих» постоянно назывались совместные пьянки. Подчеркивалось, что чаще всего это происходило за колхозный и государственный счет.
Вопрос о пьянстве руководящего состава любого уровня поднимался и ранее: речь шла прежде всего о коллективном пьянстве, так называемых банкетах. Так, в 1936 г. всем секретарям окружных, городских и районных комитетов партии было разослано закрытое письмо ЦК КП(б)Б о недопустимой практике устройства банкетов и других групповых пьянок за счет колхозов и государства. Отмечалось, что в ряде районов выдача актов на вечное пользование землей колхозам сопровождалась массовыми попойками, на которые затрачивались большие суммы колхозных средств. Приводились такие примеры: в колхозе «3-й съезд Советов» Кировского района было затрачено на это 4100 руб., без учета скота, убитого для праздника. В ЦК имелись данные об аналогичных случаях в колхозах Чаусского, Могилевского и других районов. В тех районах, где были расположены части Красной армии, командиры и политработники также принимали участие в «самых разнузданных пьянках», которые нередко заканчивались скандалами, стрельбой и шумом. Как следствие – «все обстоятельства пьянки становятся достоянием улицы и дают повод враждебным контрреволюционным элементам возводить поклеп на партию и отдельных работников и вести работу на срыв тех или других мероприятий советской власти»
