.
В РСФСР в течение первой половины 1938 г. было уволено 769 судей и их помощников, по меньшей мере столько же потеряли работу в 1937 г., несколько сотен из них были арестованы и осуждены[573]. Едва ли это можно объяснить тем, что все они отказывались выполнять инструкции о проведении показательных процессов и вынесении жестких приговоров, то есть играть по предписанному сценарию, как это утверждается в ряде исследований[574], вполне очевидно, здесь имели место те же процессы, что и в БССР, да и в СССР в целом.
После постановления Пленума ЦК ВКП(б) «Об ошибках парторганизаций при исключении коммунистов из партии, о формально-бюрократическом отношении к апелляциям исключенных из партии и мероприятиях по устранению этих недостатков»[575] от 20 января 1938 г. начался пересмотр районных дел, сроки снижались, а некоторые дела, как отмечал прокурор Новик, «потерявшие к тому времени свое значение», были вообще прекращены[576]. Действия, которые ранее квалифицировались по статье 69 УК (антисоветская деятельность), теперь переквалифицировались на статьи 196-1 (злоупотребление властью), 197б УК (превышение власти): расстрел заменялся тюремным заключением, для арестованных сроки снижались. Теперь оказалось, что прежние суды – результат вредительской деятельности органов суда и прокуратуры. Одновременно к ответственности привлекались клеветники – т. е. те свидетели, чьи показания теперь были признаны необоснованными[577].
В роли образца подлогов, фальсификации и незаконных методов следствия со стороны прокуратуры выступили Кормянское и Червенское дела. Судебный процесс над руководством Червенского района прошел буквально накануне январского пленума, новые тенденции там учтены быть не могли, но именно оно попало сразу в фокус, а вот Кормянский процесс, который готовился еще с осени[578] начался в конце марта 1938 г. уже с учетом данного постановления.
На скамье подсудимых в Кормянском районе оказались секретарь райкома Эйдинов, председатель райисполкома Грибоедов, бывший заведующий райземотделом Янчевский, райпрокурор Иванов, старший землеустроитель Бутвилович[579]. Все они обвинялись во вредительстве (ст. 69 УК).
Однако 28 марта 1938 г. ЦК КП(б)Б информировалось, что имеется массовый отказ свидетелей и части обвиняемых от показаний, данных на предварительном следствии: свидетели отказывались от обвинения подсудимых во вредительских установках, в том, что называли Эйдинова врагом народа, и т. п. Они заявляли, что данные показания были получены под давлением помощника прокурора республики Захарина, который вел предварительное следствие и являлся государственным обвинителем на суде (угрожал свидетелям, заставляя давать нужные ему показания, а то и вовсе фальсифицировал протоколы); были нарушены уголовно-процессуальные нормы во время процесса и т. д. Теперь уже вопрос формулируется так: суд по своему содержанию и прохождению политически не мобилизует трудящихся на борьбу по ликвидации последствий вредительства и на выполнение очередных государственных и политических задач
