Ну, а продкомиссаров судили за то, что действия, которые сами по себе тянули на мелкое хулиганство, вызвали восстание.
Д. Пучков: Изнасилование — это не мелкое хулиганство.
Е. Прудникова: Там было не изнасилование, он просто склонял, обещая какие-то послабления дать…
Д. Пучков: И порка — это не мелкое хулиганство.
Е. Прудникова: По тем временам порка была ни во что. На фронте за три года до того солдат на законных основаниях пороли. Так что отношение к порке было философским.
Кстати, не думаю, что их на самом деле расстреляли. У советской власти была такая мера наказания — условный расстрел. Не по кодексу, конечно, а по факту. Слыхали про такое?
Д. Пучков: Нет, про такое не слышал.
Е. Прудникова: А, это вещь замечательная. Вот, например, провинился какой-нибудь чекист, крепко провинился. Расстрелял не тех, кого надо, или еще как-то накуролесил. А чекисту тому двадцать лет от роду, и что с ним делать? Он дитя эпохи. Инденбауму, губпродкомиссару в Тюмени, было двадцать пять лет — сейчас парень в таком возрасте только-только первые самостоятельные шаги в жизни делает, а этот уже руководит продовольственным делом целой губернии во время войны. Его подчиненные были по большей части еще моложе.
Д. Пучков: А его не судили за то, что вызвал восстание?
Е. Прудникова: Нет, он попался повстанцам, его замучили. И вот приговаривают такого деятеля к расстрелу, а приговор в исполнение не приводят. Годик он сидит в ожидании, а потом его выпускают и снова возвращают на прежнюю работу, в ЧК. Но он знает, что над ним висит приговор, и знает, как надо работать. Советская власть вообще очень не любила расстреливать молодых.
Д. Пучков: А старых любила, что ли?
Е. Прудникова: К старым она была жестче. Старый человек — он должен жизнь понимать. А молодой — ему двадцать лет, в голове ветер свистит. Таких обычно щадили, это была политика такая. Давали небольшой срок и быстро амнистировали. Некогда сидеть, работать надо.
Д. Пучков: Неужели действия всего шести человек вызвали восстание?
Е. Прудникова: Нет, конечно! Это лишь один из процессов, я его как пример привела. Были и другие.
Д. Пучков: А процесс над теми, которые восстание организовали?
Е. Прудникова: Если они до суда доживали — то их судили. А вообще бандитских главарей не очень-то в плен брали. Потому что тех, кто организовывал убийства — и еще каким способом! Да еще и женщин, и детей! — до следователя не доводили, кончали на месте. Но это дело обычное. А вот когда судили продотрядовцев — необычное. Красные от белых как раз тем и отличались, что карали своих за превышение власти.
