.
В течение восьми лет на Большом Соловецком острове руками многих людей и волею игумена Филиппа творилось настоящее чудо. Русский Север в середине XVI века был небогат монументальными каменными церквами. А уж возвести такой храм в условиях Соловков — настоящий подвиг, физический и духовный. Попробовал бы кто-нибудь сейчас, в XXI столетии, повторить его!
Хоромина Спасо-Преображенского собора громадна. Толстые стены, слегка расширяющиеся книзу, создают ощущение необыкновенной мощи. Собор и в наши дни оставляет у богомольцев впечатление очень значительного сооружения: светлый, просторный, он при всей своей величине отнюдь не подавляет величием тех, кто любуется им, а скорее дарует звонкое чувство причастности к общему торжеству. Каменное одеяние храма — торжественное, строгое, гармоничное; камень, поднятый руками христиан над землей и водой, поет славу Богу; одного взгляда на собор достаточно, чтобы пожелать присоединиться к этому беззвучному пению, чтобы на ум пришли слова Символа веры или праздничного песнопения…
Сегодня Соловецкий монастырь — с какой стороны ни посмотри — кажется избыточной роскошью, под которой прогибается слабое земноводье острова, словно сливочный торт, поставленный среди буханок ржаного хлеба. Будто бы сама природа соловецкая расступилась перед мощью монастырских построек и застыла в позе адорации[36], почтительно склонив голову. Между тем Спасо-Преображенский собор возвышается над всеми зданиями обители, стягивая их, концентрируя вокруг себя; он-то и есть главное бремя и главная роскошь острова. Странник, перед которым впервые открывается панорама монастырских стен со шпилем колоколенки, с куполами, с белым исполином-собором, застывает и глядит неотрывно, понимая: это невероятно, этого здесь быть не могло! А потом отмирает, осеняя себя крестным знамением: с Божьей помощью все возможно. Знать, и тут без нее не обошлось.
Современный историк искусства В. В. Скопин называет Спасо-Преображенский собор «…важнейшим сооружением ансамбля, символом политического и духовного авторитета монастыря». Всё так! Но, наверное, слишком суха эта оценка. Не передает она то ликующее чувство, которым наполняется сердце, когда входишь на монастырский двор, медленно приближаешься к собору, поднимаешься по ступеням на второй этаж и входишь в горнее помещение — туда, где священник служит Господу, а с ним содействуют сотни прихожан. Когда-то, четыреста лет назад, составитель Жития Филиппа сказал просто, точно, прозрачно: «Совершися храм вельми чуден и превелик».
