Таким образом, Филипп получил очень хорошего наставника, обладавшего бесценным духовным опытом.
Иона Шамин взялся за молодого монаха основательно. Под его духовным водительством Филиппу пришлось пройти исключительно трудный путь. Наставник учил его благочинию и смирению, чтобы он запомнил до самой смерти главное правило иноческого быта: дни надо проводить в трудах и постах, а ночи — без сна, в молитве…
Именно этих благ искал когда-то Федор Степанович Колычев — и получил их теперь сполна. Строгость наставническая — норма в обращении с начинающим иноком. Но для Филиппа это была еще и желанная норма. Очевидно, он имел склонность к тому, что другим давалось с большим трудом.
Прежде всех духовных усилий на Филиппа сваливаются тяжкие физические труды — горше прежних, которыми нагружал его игумен Алексий в послушничестве. Соловецкая обитель для абсолютного большинства монахов оборачивалась той стороной, которая очень далека от идеального скитского жительства, описанного в трудах преподобного Нила Сорского. Там главным делом инока показан труд молитвенный. А обычным делом для соловецкой братии был иной труд — современный мирянин иначе как каторжным его не назовет. Между тем всякому островному монаху следовало и молитвенником быть неустанным.
Иными словами, рукам Филиппа и хребту его вновь досталось полной мерой. На протяжении нескольких лет он работает в поварне, потом его направляют в «пекольню» (пекарню). Инок таскает воду, тягает дрова, топит печи. Именно ко времени послушания Филиппа по соседству с хлебопеками относится одно монастырское предание, глубоко укоренившееся в среде соловецкого монашества. Старинная история, вошедшая во многие церковные издания, сообщает о том, как инок Филипп обрел за печью чудотворный образ Божией Матери; икона хранилась в обители под именем Богородицы «Хлебенной» или «Запечной», но в советское время исчезла[20]. Однако Житие ничего не рассказывает об обретении Богородичного образа, а монастырское предание было записано в позднее время; бог весть, сколько в нем правды.
Молитвенник из Филиппа тоже вышел изрядный. Житие хвалит его за искусство в «соборном пении».
Братия проявляла к нему самые добрые чувства: «…бысть всеми любим, и почитаем, и хвалим». Очевидно, инок Филипп заработал в общине высокий духовный авторитет. Только тогда, по прошествии нескольких лет после прибытия на Соловки, он взялся за первый монашеский подвиг.
Филипп проявлял склонность к молчальничеству. Однажды он решил, что суровой жизни в стенах обители ему мало; он освоил всё, чему мог обучить Иона Шамин; теперь он желал испытать свои силы на ином пробном камне. Он уходит от братии, чтобы поселиться в лесу, в нескольких верстах восточнее монастыря. Здесь, в одиночестве, в полном молчании, Филипп ведет «крайне жестокое житие», изнуряя себя всенощными молитвенными стояниями, а вместо подушки использует камень.
