(курсив мой. —
Д. В.) после дела кн. Андрея Ивановича Старицкого»
>{2}.
Преосвященный Леонид в своем прекрасном труде о святом Филиппе рисует образ молодого мужчины, обреченного на страшное душевное испытание: «Больно было Феодору несчастие кровных, позор фамилии. Его благородному, возвышенному сердцу стало невыносимо оставаться в придворной службе, в присутствии наглого любимца, и тут-то он сожалел, может быть, что не уклонился заранее к безмятежному брегу жизни монашеской. Внутреннее состояние его было тяжело, и нужно было успокоить смятенную, взволнованную душу». Прекрасные слова! Как хочется им поверить! «Наглый любимец» — фаворит Елены Глинской князь Иван Телепнев-Оболенский по прозвищу Овчина — действительно сыграл в деле князя Старицкого центральную роль. Поведение его и тесные отношения с вдовствующей великой княгиней вызывали крайнее раздражение у старомосковской служилой знати. Кое-кто даже позволял себе говорить гадости о происхождении сыновей Василия III: мол, не староват ли был великий князь для такого дела? Не делит ли Овчина с ним отцовство?
В апреле 1538 года Елена Глинская умерла. Регентша отошла в мир иной задолго до того, как увядание коснулось ее тела. Великая княгиня была молода, ей не исполнилось и тридцати лет, и ничто не говорит о ее плохом здоровье. Может быть, не настолько уж неправдоподобны предположения, согласно которым одна из придворных «партий» нешумно «помогла» ей завершить земной путь?[10] После кончины Елены Глинской с ненавистным фаворитом Овчиной расправились моментально. На протяжении нескольких лет он был всесильным человеком, но как только исчезла поддержка государыни, любимец ее сделался мертвецом.
Это лишний раз показывает, сколь дурно относились в аристократической среде к правительнице, сколь непопулярна была она на протяжении пяти лет владычества и, в конечном итоге, е какой неохотой ей служили.
Таким образом, вроде бы и с духовной, и с политической точек зрения есть основания предполагать, что дело о мятеже князя Андрея Ивановича прямо повлияло на выбор молодым Федором Колычевым иноческой жизни. Очень похоже… Да.
Но нельзя забывать простое правило: после того — не значит вследствие того. После 1537 года Федор Степанович Колычев оказывается монахом Филиппом. Однако нет прямых и точных подтверждений тому, что он стал иноком вследствие событий 1537 года. Более того, существует несколько серьезных доводов, работающих против этой схемы.
