Сентября 2-го того же года князь Цицианов был произведен в генерал-майоры и, по общему расписанию генералов, должен был ехать на Кавказскую линию, но императрица оставила «своего генерала», как называла она Цицианова, при Санкт-Петербургском полку. Возмущение в Польше дало князю Цицианову средства выказать свои блестящие военные дарования. С небольшим отрядом он двинулся к Гродно, наказал жителей за намерение их возмутиться, взял с них 100 000 руб. контрибуции, не пропустил в город неприятельских партий и своими распоряжениями спас наш отряд, вышедший из Вильны. Вслед за тем прогнал Сапегу из Слонима и явился на приступ Вильны[3].
В августе того же года князь Павел Дмитриевич с одним батальоном пехоты настиг скопище мятежников под начальством Грабовского, разбил их и самого Грабовского взял в плен.
Всеми этими действиями князь Цицианов составил себе громкое имя. Императрица Екатерина II пожаловала ему орден Св. Владимира II степени и шесть тысяч рублей[4], а Суворов, в одном из приказов, просил своих подчиненных сражаться столь же решительно, как храбрый генерал князь Цицианов.
В 1796 году, по выбору самой императрицы, князь Павел Дмитриевич участвовал в персидской кампании под начальством графа В.А. Зубова. Познакомившись на месте с бытом азиатских народов и их характером, князь Цицианов возвратился в Россию как бы подготовленный для предстоявшей ему впоследствии новой деятельности.
В том же 1796 году он назначен был шефом Суздальского мушкетерского полка, а в следующем году вышел в отставку, в которой и оставался до мая 1801 года.
Император Александр I снова принял его на службу, в канцелярию государственного совета экспедитором по военной части, и произвел в генерал-лейтенанты.
Таково было служебное поприще князя Цицианова, заявившего себя человеком с блестящими военными дарованиями, о личных достоинствах которого мы приводим подлинные слова одного из его современников и сослуживцев.
«Цицианов, – пишет Тучков, – получил порядочное образование и был одарен умом от природы. По службе военной имел опытность, был честен и хотел иногда быть справедливым, но часто желание это было тщетным. Притом был вспыльчив, самолюбив, горд, упрям и дерзок. Не любил принимать ни от кого советов; мало было из подчиненных, которые пользовались бы его хорошим мнением». Он любил подсмеяться, сострить на чужой счет, и это свойство характера было причиною многих неприятностей для него в молодости.
