Также он был убежден, что
«ничего не получится, если заранее все не рассчитать. Все то, что не было глубоко и во всех деталях обдумано, не даст никаких результатов. Нужны простые и четкие идеи».Как прекрасный математик, Бонапарт полагал, что «сила армии, как количество движения в механике, измеряется массой, умноженной на скорость», поэтому войскам надо научиться из состояния рассредоточенности и территориальной разобщенности быстро собираться в единую армию и готовиться к решающему удару. На сражение он смотрел так же, как врач — на больного: «Тот, кто не может спокойно смотреть на поле боя, только напрасно посылает на смерть своих людей».
Если одна составляющая побед Наполеона заключается в быстрой организации сил, то другая состоит в «безбоязненной импровизации. Несмотря на самые неожиданные ситуации, она оставляет все же свободу мыслить, делать выводы и принимать решения». Он утверждал, что «правила созданы для солдат, а не для военачальников, сражение поднимает на смех все каноны, оно требует для себя новых приемов, которые придут в негодность сразу же, как только закончится сражение». Если от гражданских административных деятелей он требовал беспрекословного повиновения, отказывая им в самой незначительной свободе принимать решения, то военным командирам он мог сделать выговор за недостаточное рвение и отсутствие личной инициативы.
Прежде чем принять решение о финансировании какого-либо проекта, Наполеон всегда рассматривал возможность неудачного завершения этого дела и учитывал все последствия. Рассмотрение разных сценариев развития событий было необходимо для определения сил, которые должны быть задействованы для успешного осуществления задуманного проекта. В июне 1805 года, когда Наполеон обдумывал проект вторжения на Сицилию, он писал своему брату Жозефу, Неаполитанскому королю: «Я думаю, было бы неплохо, если бы экспедиция была организована без вашего участия; чтобы внезапно высадился на берег авангард и чтобы другой отряд, числом в пять или шесть тысяч солдат для подкрепления и поддержания этого авангарда, должен быть готов к отплытию. Вы военный настолько, насколько полагается королю. Если вы займетесь разработкой деталей экспедиции, вы столкнетесь с весьма неприятными вещами, но все будет впустую. Если бы Сицилия не находилась так далеко, сам я отплыл бы вместе с авангардом. Но из своего личного военного опыта я знаю, что с 9000 солдатами я смогу побить 30 000 англичан. Итак, если я чем и рискую, то этот риск компенсируется реальными выгодами, а эти выгоды дают столько благоприятных возможностей, что почти не остается вероятности попасть в опасное положение. Предположим, что Массена или Ренье двинутся с 9000 солдатами: если у них все получится — прекрасно, если нет, то это будет рядовая, посредственная неудача. Если пойдете вы, то у вас не будет никакого шанса на успех, возможно, ваше присутствие просто уничтожит этот шанс, и тогда вам придется возвращаться, потерпев очень серьезное поражение…»
