Наполеон | страница 62

Некоторые способы разведывательной деятельности, используемые при Наполеоне

^>1 Мантуя — «ключ» ко всей Италии. Взятие французами Мантуи явилось триумфальным окончанием итальянской кампании.

Разведывательной деятельностью в эпоху Наполеона занимались так называемый черный кабинет, деятельность которого (перехват, перлюстрация и перевод корреспонденции) осуществлялась под руководством директора почт; служба разведки и внешних связей, которой до 1811 года руководил Талейран; разведывательная служба жандармерии, во главе которой, вплоть до отставки, стоял министр полиции Фуше, и служба военной разведки, созданная Савари и возглавляемая Шульмейстером. Заметим также, что Наполеон приказывал своим дипломатам вести наблюдения за всеми передвижениями войск в странах их пребывания. Вся получаемая информация проходила обработку в особом отделе военного министерства.

Иногда Наполеон прибегал к услугам агентов влияния, каковым была, например, Марта Франческини, она же Давиа, вошедшая в доверие к марокканскому султану Сиди Мохамеду Бен Абдалле. Эту молодую корсиканку внедрили в гарем, и она стала любимой женой султана, который, в свою очередь, вошел в историю как монарх, перестроивший столицу Марракеш.

Наполеон считал, что для победы в войне «план кампании должен предусматривать любое действие врага и содержать все способы, могущие помочь разгадать его замыслы». Однако его высказывания могут показаться прагматическими и оппортунистическими: «Существует два вида военных планов: хорошие и плохие. При этом хорошие планы почти всегда терпят неудачу из-за непредвиденных обстоятельств, которые нередко приносят успех плохим планам». Не желая, по выражению Клаузевица, «блуждать в тумане», император никогда не доверял планам, в которых были блестяще описаны необходимые действия, но не были предусмотрены различные их варианты: «Законы, четкие в теории, на практике часто приводят к хаосу». Впрочем, он считал себя скорее тактиком, нежели стратегом: «Стратегию делают мои солдаты, а тактику — я». На самом деле, из тысячи возможных тактических решений Наполеон выбирал только одно, и именно такое, которое непосредственным исполнителям казалось парадоксальным, поскольку зачастую шло вразрез с разработанной им генеральной стратегией.

Во время так называемых озарений император обыкновенно говорил: «Теперь нет больше места никаким „если“, остались лишь „следовательно“». В военном деле он, как практик, считал, что