Тендеренда-фантаст | страница 17



, чья творческая режиссура оплодотворила профиль одиночного видения, смог присвоить свой навык знатоку своего дела лишь спустя долгое время после его кончины. Requiescat in pace[53]».

И они его съели; но и оратора они съели тоже. И тарелки они съели. И вилки они съели. И танцплощадку. О, как хорошо, что Господь заранее избавил себя от этой сцены. Они бы съели и его.

VIII. Гимн-1

Сказать больше нечего. Может, что-то ещё может быть спето. «Ты, магический квадрат, теперь слишком поздно». Так говорит некто, умеющий молчать. «Амвросианский бык»: имеется в виду амвросианский хвалебный гимн. Обращение к церкви даёт о себе знать в вокабулах и вокалах. Гимн начинается с военных реминисценций и заканчивается обращением Соломона, того великого мага, который утешался тем, что прижимал к сердцу египетскую принцессу. Египетская принцесса – это магия.

Ты господин, владыка птиц, собак и кошек, душ и тел, озорников и призраков,

Ты вверху и внизу, справа и слева, прямо, сзади и стой-кто-идёт,

Дух в тебе, и ты в духе, и вы в вас, и мы в нас.

Воскресший ты, кто был побеждён.

Освобождённый, порвавший свои цепи,

Всемогущий ты, всенощный, великолепный, с горящим чугунком на голове.

Во всех языках и во всех сторонах света гром разверз твои темницы.

В рассудке и неразумии, в мёртвом и живом царстве высится твоя железная шея и мчится твоя колесница.

Ты являешься с громом и грохотом, шлем революции, трубный глас, сын народов.

В огненных жерлах и посеве пуль, в смертном стенании и нескончаемом проклятии,

В богохульстве без числа, в чаду типографской краски, в просфорах и пирогах.

Таким мы видели тебя, таким мы тебя полагали, в возбуждении лица, высеченного из агата.

На поверженных тронах, расколотых пушках, на обрывках газет, лозунгах и актах,

Ярко разряженная кукла, ты вздымаешь карающий меч над коварными.

Ты бог колдовства и клоак, князь демонов, бог одержимых. Ты марионетка с фиалками, подвязками, духами, раскрашенная в проститутку.

Семеро твоих мальцов показывают язык, твои двоюродные бабушки расстраиваются, красная пуля – твой петух.

Князь болезней и медикаментов, отец Бульбо и Тендеренда, Мышьяк и сальварсан[54], револьвер, намыленные верёвки и газовые краны,

Ты избавитель от всяческих пут, казуист всех изгибов,

Ты бог фонарей и ламп, ты кормишься от конусов света, треугольника и звёзд.

Ты пыточное колесо, русская качель мучений, человеко-кентавр, крылатым смерчем летящий по больничному залу,

Ты дерево, медь, бронза, башня, зубец и свинец, железным петухом пролетающий мимо как по маслу.