-- Я отыгралъ вашъ чарпакъ, сѣдло, затѣмъ вашу лошадь, затѣмъ свое сѣдло, свою лошадь, затѣмъ снова проигралъ. Однимъ словомъ, я отыгралъ ваше сѣдло и затѣмъ свое. Вотъ на чемъ мы остановились. Игра была чудная, и я дальше не пошелъ.
Д'Артаньянъ вздохнулъ свободно, какъ будто у него гора свалилась съ плечъ.
-- Наконецъ брильянтъ останется при мнѣ? робко спросилъ онъ.
-- Неприкосновеннымъ, любезный другъ; и еще уцѣлѣли сѣдло вашего буцефала и мое.
-- Но что же мы будемъ дѣлать съ сѣдлами безъ лошадей?
-- Я вотъ что придумалъ на этотъ счетъ...
-- Атосъ, вы приводите меня въ ужасъ.
-- Слушайте, д'Артаньянъ, вы давно не играли?
-- Да у меня и нѣтъ охоты играть.
-- Нечего зарекаться. Вы давно не играли, и потому, я увѣренъ, вамъ непремѣнно повезетъ.
-- Ну, и что же дальше?
-- А то, что англичанинъ и его товарищъ еще здѣсь. Я замѣтилъ, что онъ очень жалѣлъ о сѣдлахъ, а вы, кажется, очень жалѣете о своей лошади. На вашемъ мѣстѣ я поставилъ бы сѣдло противъ лошади.
-- Да онъ не захочетъ играть на одно сѣдло.
-- Поставьте оба заразъ: я не такой эгоистъ, какъ вы.
-- Вы бы такъ сдѣлали? сказалъ нерѣшительно д'Артаньянъ: увѣренность Атоса начинала и на него производить свое дѣйствіе.
-- Честное слово -- въ одинъ мигъ.
-- Но дѣло въ томъ, что разъ ужъ лошади проиграны, мнѣ очень бы хотѣлось сохранить по крайней мѣрѣ сѣдла.
-- Играйте тогда на вашъ брильянтъ.
-- О, что касается этого -- никогда, никогда!
-- Чортъ возьми! сказалъ Атосъ:-- я предложилъ бы вамъ сыграть на Гримо, но такъ какъ мы на него уже играли, то англичанинъ, можетъ быть, не захочетъ снова играть на него.
-- Положительно, любезный Атосъ, я предпочитаю больше ничѣмъ не рисковать.
-- Это жаль, холодно замѣтилъ Атось:-- англичанинъ начиненъ пистолями. Эхъ, Боже мой! попробуйте одинъ разъ, только одинъ разъ на счастье!
-- А если я проиграю?
-- Вы выиграете.
-- Однако, если проиграю?
-- Ну, что же: мы отдадимъ сѣдла.
-- Идетъ, согласился д'Артаньянъ.
Атосъ пошелъ искать англичанина и нашелъ его въ конюшнѣ, гдѣ тотъ разсматривалъ сѣдла завистливыми глазами. Случай былъ самый подходящій. Онъ предложилъ ему слѣдующія условія: 2 сѣдла противъ лошади или сто пистолей -- на выборъ.
Англичанинъ быстро сообразилъ, что два сѣдла стоили сами по себѣ триста пистолей, и ударилъ по рукамъ.
Д'Артаньянъ дрожащей рукой бросилъ кости: выпало три очка; его блѣдность испугала Атоса, который, впрочемъ, сказалъ только:
-- Какое несчастье, товарищъ, ваши лошади будутъ съ сѣдлами.
