Три мушкетера. Том второй - Александр Дюма

 Д'Артаньянъ былъ пораженъ страшной тайной, довѣренной ему Атосомъ. Многое въ этомъ разсказѣ, однако, остаюсь еще для него непонятнымъ. Прежде всего -- это разсказывалъ совершенно пьяный человѣкъ другому полупьяному, и между тѣмъ д'Артаньянъ, несмотря на то, что голова его была отуманена двумя или тремя бутылками бургонскаго, проснувшись на слѣдующій день, живо помнилъ всякое слово, сказанное Атосомъ: такъ это запечатлѣлось у него въ мозгу. Это пробуждало въ немъ еще болѣе сильное желаніе добиться истины, и онъ пошелъ къ своему другу съ твердымъ намѣреніемъ возобновить вчерашній разговоръ; но онъ нашелъ Атоса совсѣмъ другимъ человѣкомъ, т. е. самымъ осторожнымъ и скрытнымъ.

 Впрочемъ, мушкетеръ предупредилъ его желаніе.

 -- Вчера я былъ очень пьянь, любезный д'Артаньянъ, сказалъ онъ, пожимая руку:-- я почувствовалъ это сегодня: у меня нехорошъ языкъ, и пульсъ лихорадочный. Держу пари, что я наговорилъ кучу нелѣпостей.

 Говоря это, онъ такъ пристально глядѣлъ на своего друга, что послѣдній пришелъ въ замѣшательство.

 -- Совсѣмъ нѣтъ, отвѣчалъ д'Артаньянъ:-- сколько мнѣ помнится, вы говорили только о самыхъ обыкновенныхъ вещахъ.

 -- Не можетъ быть! Мнѣ казалось, что я разсказалъ намъ одну изъ самыхъ плаченныхъ исторій.