Гулять мне резко расхотелось, да и еще одной встречи с каким-нибудь не в меру любопытным волком я вряд ли перенесу. А поэтому предпочла вернуться в дом. Только вот и сидеть просто так в комнатушке, что выделили мне в подвальном помещении я тоже не могла. Необходимо было что-то предпринять, хоть какие-то шаги, способные приблизить меня к побегу.
Замерев в прихожей, я прислушалась. В доме стояла тишина, словно все его покинули на время. Тогда я рискнула войти в холл, который тоже пустовал. Кругом царил идеальный порядок. Весело потрескивал огонь в камине. Только ни вид его, ни тепло не рождали радужных мыслей. Из холла вели несколько дверей. Одна, как я знала, в столовую, и туда мне не нужно было. К тишине за второй я сначала прислушалась, а уж потом рискнула приоткрыть ее. К моей радости, за дверью оказалась библиотека. Комната тонула в полумраке, окна были завешаны тяжелыми портьерами темно-синего цвета. Вдоль стен тянулись высокие шкафы, заполненные книгами. Ну хоть так. Не убьют меня, надеюсь, за то что выберу себе книгу.
Не успела я сделать и шага, как до меня донеслись голоса. Не сразу сообразила, что из библиотеки ведет дверь, и именно за ней разговаривали двое.
— Он же твой сын! — узнала я голос Павла. — Как ты можешь так с ним поступать?
— А что особенного? — отвечал ему Артем Давыдович. — Я всем нам желаю только добра. И политика моя направлена именно на это.
Я притихла, боясь пропустить хоть слово. Знала, что по головке меня вряд ли погладят, если застукают тут, но ничего не могла с собой поделать, рассчитывая получить хоть какую-то информацию.
— Но она не его пара. Да и не волчица… Какой у них будет помет?
— Нормальный, — в голосе Маркова отчетливо различила ленцу. Так и представила себе его развалившемся в кресле и потягивающим коньяк. — Ну не сразу научатся оборачиваться. Так что? Потом-то все равно волчья натура возьмет свое.
— Отец, так нельзя, — пытался увещевать его сын. — Да и Матвей вряд ли согласится…
— У него нет выбора, — в голосе Артема Давыдовича прозвучала сталь. — Разговор окончен. Ты говоришь о том, в чем не разбираешься, как и многого не знаешь.
— Так расскажи! Я же вижу, что ты что-то скрываешь.
— Всему свое время, сын. Когда-нибудь ты все узнаешь, но пока еще не готов к правде.
— Это как-то связано с Антоном?..
— Не смей произносить это имя при мне!
Вот тут я напряглась нешуточно. Уж не про моего ли Антона идет речь? В подобные совпадения не верила. Значит, он тоже имеет к этому отношение. Голова шла кругом. Ровным счетом ничего не понимала, кроме того, что меня пытаются выдать замуж, а вернее случить с сыном Маркова, каким-то Матвеем. Все это казалось настолько диким и нереальным, что я отказывалась верить.
