Он гладил ее по волосам, ощущая, какие они мягкие и шелковистые, вдыхал ее запах, что дурманил голову, и думал о том, что несмотря на то, что она сильная ведьма, даже для нее испытаний слишком много. Потому и злился, что чувствовал растерянность. Очень хотел помочь, но не знал как.
Рыдания постепенно сходили на нет. Рита притихла у него в руках, лишь всхлипывала временами, да вздрагивала от икоты. Гордей взял с травы термос и протянул ей.
— Глотни. Там морс…
— Спасибо!
Она пила, пока не прекратилась икота, а потом снова прижалась к его груди. Так доверчиво, что даже у него едва не навернулись на глаза слезы. Да он и сам бы не смог сейчас выпустить ее из объятий. Особенно когда она успокоилась и спрятала свои колючки.
— Завтра займусь восстановлением твоих документов, — проговорил он. — По своим каналам… Должны сделать быстро, за пару дней.
Деньги способны решить любую проблему, а у него их было много. Наследство из прошлой жизни, когда он буквально купался в роскоши.
— Не надо восстанавливать, — встрепенулась в его руках девушка и посмотрела на него слегка припухшими от слез глазами.
— Что ты хочешь сказать?
— Как думаешь, пострадал ли во время пожара подвал? — ответила она вопросом на вопрос.
— В твоем доме есть подвал? — удивился Гордей. А потом сразу же расстроился. — Если он и уцелел, то там уже побывала полиция…
— А вот и нет! — перебила его Рита и озорно улыбнулась. Удивительная девушка! Она уже забыла, что еще несколько минут назад билась в истерике. — Вход в него невозможно найти. Бабушка постаралась — наложила мощные заклятия. Но я знаю, как туда проникнуть. И там хранятся мои документы. Об этом тоже позаботилась бабушка. Словно знала, что ждет меня, — добавила уже совсем тихо.
Это все меняло, правда не сильно. Но наведаться в подвал они должны обязательно.
— Пойдем туда сегодня ночью. Днем ты не можешь появляться в поселке.
Гордей так и не рассказал Рите, что ее считают погибшей. Да и надо ли об этом говорить — не маленькая, может и сама догадаться.
* * *
Этот изверг измотал меня вконец. В сотый, двухсотый раз заставляя меня погружаться в себя, чтобы увидеть свет и подчинить его, он наблюдал, как я держусь из последних сил, и все равно не давал слабинки. Да он просто деспот какой-то! Ни жалости, ни сострадания! А уж сколько раз мне хотелось направить энергию именно на него, чтобы причинить боль или засунуть хоть на минуту в мою шкуру, вообще молчу. Но каждый раз я себя сдерживала, пока постепенно не наступило осознание, что я могу, что энергия меня слушается, что с очередным испытанием она становится все послушнее. Мне даже казалось, что я ощущаю, какая шелковая и податливая та становится на ощупь. Но конечно же, это была лишь иллюзия, рожденная воссоединением двух разных меня.
