Находясь на Андаманах, оба члена комиссии посетили тюрьму на Вайпере. В своем отчете они дали описание вайперской тюрьмы и ее окрестностей, включая и камеры смертников, которые находились вне ее и примыкали к помещению караула. Они писали, что напротив камер смертников — виселица. Платформа находится на уровне земли, что облегчает узнику переход на нее. В своем |рвении джентльмены не заметили, нисколько смехотворным кажется это их замечание, ибо для человека, идущего на казнь, все безразлично.
Работу администрации поселения члены комиссии оценили так: «Общее впечатление, полученное после краткого пребывания в Порт-Блэре, относительно системы, порядка, деятельности и охраны, осуществляемых администрацией, самое благоприятное».
Поскольку полковник Н. М. Хорсворд занимал пост начальника поселения и Главного комиссара менее двух лет, то подполковнику Ричарду Темплу пришлось выполнять большинство рекомендаций, сделанных комиссией Лейолла и Летбриджа. Темпл вступил в должность 3 августа 1894 года. Главный комиссар и начальник поселения в то время имел штат, состоявший из заместителя начальника, нескольких помощников и надсмотрщиков — все англичане, а также нескольких индийских помощников-надсмотрщиков. В Порт-Блэре был расквартирован также военный гарнизон, состоявший из 140 английских и 300 индийских солдат, а также нескольких английских волонтеров. Полицейские отряды представляли собой военный батальон численностью 643 человека.
Каторжное поселение располагалось на площади 473 (квадратные мили и состояло, как описывал Темпл, из пастбищных и пахотных земель, болот, лесов, больших бухт и малых заливов, холмов высотой до 1500 футов, и нескольких деревень для заключенных, получивших вид на жительство с проживанием на собственные средства, бывших заключенных и свободных жителей. Там размещались помещения для осужденных, мастерские и тюрьма. Он полагал, что главные принципы, на которых была основана вся система, не претерпели никаких существенных изменений вопреки критике. Темпл писал, что осужденный на пожизненную каторгу поступал на шесть месяцев в тюрьму строгого режима. После этого на 18 месяцев он переводился в общую тюрьму. Там ему приходилось работать много и тяжело, но дисциплина не была такой уж жесткой. В течение следующих трех лет каторжанин жил в бараке, запираемом на ночь, и ходил на работу под конвоем. За свою работу он не получал никакой платы, и за ним внимательно следили. В течение последующих пяти лет он считался каторжным рабочим, но его могли назначить на низшую должность надсмотрщика и перевести на более легкую работу. Он также получал немного денег на личные нужды, которые хранились в специальной банковской кассе. Через десять лет он мог получить вид на жительство. В этом статусе он сам зарабатывал себе на жизнь, проживая в деревне, мог пахать, сеять, выращивать скот, жениться или выписать свою семью. Но он не являлся свободным, не имел гражданских прав, не мог без разрешения покинуть поселение и не трудиться. После 20–25 лет, проведенных в поселении при безупречном поведении, он получал полную свободу.
