Впрочем, с 1822 года Бразилия порвала связи с метрополией, провозгласив свою независимость.
Во главе мятежа, вылившегося в либеральную революцию, в результате которой родилось самое большое государство Латинской Америки, стоял дон Педро — сын короля Португалии. Но в 1831 году под давлением консервативных кругов он отрекся от престола в пользу своего пятилетнего сына, дона Педро II, под опекой регента Антонио де Фейджо — представителя крупных землевладельцев, богачей, владевших сотнями гектаров плантаций, на которых трудились рабы.
В 1835 году весь юг страны объявил себя независимой республикой. Своей столицей он избрал Порто-Алегре, главный город Рио-Гранде-до-Суль. Даже когда город снова был захвачен императорскими бразильскими войсками, республика Рио-Гранде продолжала существовать, провозгласив, что «ее дело — это дело Справедливости и Равенства, защиты народов от угнетения, граждан Рио-Гранде, свободных людей от клевретов порочного и развращенного двора».
Во главе этого республиканского государства, боровшегося за свое существование, стоял человек «высокий и стройный, очень мужественный, благородный и скромный, блестящий и великодушный воин, человек необыкновенный».
Так Гарибальди напишет о Бенто Гонсальвесе, с которым позднее встретится в Рио-Гранде-до-Суль.
Разве этот человек не пытался создать республику? Разве его советником не был маркиз Тито Ливио Замбеккари, итальянец, приговоренный к изгнанию в 1831 году за то, что вместе с Менотти попытался поднять на борьбу Парму и Модену? Умный, решительный, он был из тех эмигрантов, которых сжигает жажда применить на практике свои теории. Итак, он объединился с Бенто Гонсальвесом. И, как и он, был захвачен в плен императорскими войсками и перевезен в Рио.
Бенто удалось бежать и вернуться в Рио-Гран-де-до-Суль. В тюрьме Тито Замбеккари, конечно, посетили Гарибальди и Россети под тем предлогом, что у них для заключенного есть вести из Италии. Им нужен был его совет.
Что они могут предпринять для южной республики? У них есть судно, то самое, которое они хотели вооружить для корсарской войны во имя «Джовине Италия». Мадзини не ответил. Почему бы им не поставить корабль на службу этому республиканскому государству? Не могут ли они получить письмо, позволяющее им действовать от имени южной республики?
Замбеккари слушает. Обещает. Они получат письмо. Они станут корсарами республики.
Под другим знаменем, красно-зелено-желтым, Гарибальди возобновит борьбу.
