И французская полиция начала слежку за итальянскими судами и эмигрантами.
4 июля 1832 года марсельские таможенники обнаружили на борту «Солли», торгового судна, материалы, подтверждающие, что члены «Джовине Италия» готовят в Италии восстание. Прокламации, списки участников заговора, указания о местах сборов не оставляли никаких сомнений о намерениях Мадзини и его товарищей. В августе в Париже принято постановление о высылке Мадзини, который вынужден скрываться у французов, в большинстве своем республиканцев.
В мае 1833 года в Турине аналогичная информация встревожила короля Карла Альберта; в Шамбери, Турине, Генуе и Ницце начались репрессии.
Страх охватил королевство. Число доносов росло с каждым днем. Офицеры, многие из которых вступили в «Джовине Италия», предпочли эмигрировать. Мрачная полоса, эхо которой доносится до Гарибальди каждый раз, когда судно пристает к берегу. Тринадцать заговорщиков казнены, многие приговорены к тюремному заключению.
Мрачный и решительный, Мадзини не отступает. Эмигранты произносят его имя с глубокой почтительностью. Он — учитель, он знает и видит судьбу Италии. Ему слепо верят.
Но изгнание предрасполагает к волюнтаризму, принимающему желаемое за действительное.
Когда Гарибальди высадился в Марселе, он встретил там своих друзей-итальянцев; ему рассказали, соблюдая осторожность, так как полиция была начеку, о «Джовине Италия».
Гарибальди был в то время помощником капитана на бригантине «Клоринда», которой командовал капитан Клари.
Был март 1833 года. Гарибальди двадцать шесть лет, он снова должен был уйти в плавание — к Черному морю.
«Клоринда» приняла на борт необычную группу пассажиров; ею руководил тридцатичетырех летний Эмиль Барро. Сен-симонист, один из тех, кого «Новое христианство» обратило в свою веру, он стремится к братству людей, хочет основать новую религию, которая примирила бы свободу нравов с идеей равенства. Он и его спутники — живое свидетельство кризиса традиционного общества, напуганного революцией и начинающейся индустриализацией. Они — сторонники ненасилия.
Изгнанные из Франции, они хотят основать колонию свободных людей. Они спокойны, счастливы.
Гарибальди околдован Барро, его красноречием и новыми теориями:
«…Апостол доказал мне, что человек, который, став космополитом, считает своей родиной человечество и готов предложить свою шпагу и жизнь любому народу, борющемуся против тирании, — больше, чем солдат — это — герой».
