Рождается мысль, что папство и Австрия — две силы, мешающие победе Рисорджименто и объединению Италии.
Гарибальди почти инстинктивно пришел к такому же выводу. Он ненавидит репрессии. При каждой встрече он слышит рассказы о казнях и преследованиях.
Однажды вечером в таганрогском трактире он услышал за соседним столом разговор итальянских моряков. Один из самых молодых говорил с жаром, что он — один из «посвященных», из тех, кто поклялся пожертвовать жизнью ради Дела — ради Италии, «новой родины всех итальянцев».
Впервые Гарибальди почувствовал, что встретил единомышленника, разделяющего ту же веру, ту же мечту.
Это был Джованни Баттиста Кунео, член новой организации «Джовине Италия», тайного общества, основанного генуэзцем Мадзини.
Мадзини принадлежал к тому же поколению, что и Гарибальди (он родился в 1805 году), он испытал на себе гнет сардинского правосудия. Осужденный, приговоренный к изгнанию, он с мрачной решимостью максималиста и фанатизмом теоретика, не признающего компромисса, создал эту организацию, которая, как он полагал, должна была заменить устаревшие секты, например карбонариев. Объединив десятки тысяч заговорщиков по всей Италии, она сумеет поднять страну на борьбу.
«Независимость, Единство, Свобода».
В 1831 году, когда Карл Альберт сменил Карла Феликса на пьемонт-сардинском троне, Мадзини обратился к новому монарху с посланием:
«…Сир, может быть, Вам необходимо узнать правду…
…Станьте во главе Нации и напишите на Вашем знамени: Союз, Свобода, Независимость… Каким бы ни был Ваш ответ, будьте уверены, что потомство назовет Вас первым из людей чести или последним из итальянских тиранов. Выбирайте!»
Распространенное во множестве экземпляров по всей Италии, письмо Мадзини, естественно, осталось без ответа.
Мадзини обосновался в Марселе — одном из портов приписки судна Гарибальди — и начал муравьиную работу заговорщика, не располагающего большими возможностями — только преданностью членов организации. Он был под вечной угрозой провокации, так как у австрийской полиции даже в Марселе была развитая шпионская сеть. Когда австрийцам удавалось получить сведения или установить личность одного из членов организации, они ставили в известность пьемонтское правительство. Членов «Джовине Италия» преследовали по всей Италии, в Ницце и Генуе, в Риме и Турине.
Французская полиция Луи Филиппа, монарха, увенчанного революцией, тоже была встревожена.
Не собирался ли этот Джузеппе Мадзини создать за пределами Италии республиканскую «Молодую Европу», представляющую опасность для любой монархии, даже той, которая объявила себя конституционной?
