Диана ожидала увидеть что угодно, но только не себя. От неожиданности она совершенно растерялась, не зная, что сказать или как повести себя. Она смотрела на картину и видела себя, словно в зеркале. Она вспомнила тот вечер, эмоции, испытанные тогда, вихрем пронеслись в голове. Она вспомнила лицо Артура, увиденное впервые, и вдруг осознала, что только он мог воспроизвести это. Не являясь особым ценителем живописи, Диана поняла, что перед ней что-то особенное, чему не существует аналогов.
Артур тоже вспомнил тот день. Снова испытал мгновенный, но сильный приступ головной боли, как тогда, когда впервые увидел Диану. И еще он понял, что хорошо, что картина здесь, а не в его мастерской. Будь она там, он периодически хотел бы смотреть на нее, и каждый раз это отдавалось бы болью, как напоминанием о событии, перевернувшем его жизнь.
— Что же вы молчите? — спросил Семен Исаакович, заглядывая Диане в лицо. — Неужели вам не нравится?
— Просто, я не знаю, что сказать. Она прекрасна, — ответила Диана очень тихо.
— Она великолепна! Она шедеврична! А ты… — он посмотрел на Артура. — Ты хотел ее спрятать. Знаешь, как многие хотят ее купить? Мне пришлось повесить эту табличку, чтобы избежать бесконечных объяснений. Ко мне уже приходил директор нашего музея и просил продать им ее. Ты становишься очень популярным, мальчик мой, но упорно продолжаешь сопротивляться этому.
Когда страсти улеглись, Семен Исаакович устроил Диане настоящую экскурсию по магазину, больше напоминающему музей. Даже Артуру, который все тут видел и знал, было интересно послушать друга, тонко чувствующего каждую картину и знающего все о художнике, сотворившем ее. Диана же была поражена глубиной страсти и любви пожилого еврея к живописи, степенью его восхищения талантом художника и полным отсутствием сожаления, что сам он так не умеет.
— Знаешь, что мне больше всего понравилось в твоем друге? — спросила Диана у Артура, когда он провожал ее до дома Моны, где она опять решила заночевать. — Мне он показался совершенно бескорыстным. Я понимаю, что он, наверное, неплохо зарабатывает, продавая картины. Опять же его национальность, — улыбнулась Диана. — Еврей и бескорыстный, звучит дико, я понимаю. Но, мне он показался именно таким.
— Я люблю этого старика, сам не знаю за что, — ответил Артур. — Порой он меня сильно раздражает, порой умиляет, когда ведет себя, как ребенок. Но, его любовь к картинам заставляет простить все недостатки.
