Плотная дорога вывела меня к густо заросшим арыкам. И я еще подумал о заевшейся рыбе, которая, очистив канал, почему-то не желает есть точно такую же траву в собственном арыке. А потом впереди открылся необычный для пустыни пейзаж с раскидистыми тополями и ясенями. Стоял возле дороги тростник в четыре человеческих роста, упругий, коленчатый и прочный, как бамбук. За ним виднелись болотистые низинки и полуразвалившиеся глинобитные домики. В следующих болотцах зеркала чистой воды были пошире, и наконец они превратились в квадратные пруды, густо поросшие по берегам плотными стенами камыша.
Из одного такого домика выглянули двое — парень и девушка, с удивлением уставились на меня.
— Занимаетесь археологией?
— Это инкубаторный цех, — серьезно ответил парень, похлопал по стене и тут же принялся разглядывать свою ладонь, должно быть оцарапанную обо что-то острое, торчавшее из глины.
— В таком цехе и лягушек не выведешь.
— А белый амур ничего, выклевывается…
Парень насторожился, едва я вынул блокнот.
— Во-он старший рыбовод, идите к нему, — отмахнулся он и исчез за стеной.
У дальнего пруда я разглядел грузовик. Пруд был спущен. В мутной луже, образовавшейся на дне, вода рябила от паникующей молоди. Хлюпая по илу высокими резиновыми сапогами, ходила внизу женщина, черпала мальков ведром, носила их к машине и выплескивала в большой бак, стоявший в кузове. Рядом ходил старший рыбовод Бехтурган Альмурадов, что-то записывал в тетрадку.
— Рыбозавод имеет 18 прудов общей площадью 60 гектаров, — бойко начал докладывать он, когда я задал свои вопросы. — Каждый год сдаем десять тонн товарной рыбы…
— Как товарной? Вы же должны заниматься размножением?
— Обязательно. Десять миллионов штук выращиваем каждый год.
— Не может быть!..
Он принял мое восклицание за восхищение и начал рассказывать, как они в этих же прудах, где молодь, выращивают крупных рыб и как выводят мальков. А я вспоминал другой рыбозавод — под Волгоградом — огромный, благоустроенный, с отлично оборудованными прудами и рыбоходами, где мне называли такую же цифру, и не верил в равенство этих двух хозяйств. И еще вспоминал горькую статью в «Правде»: «…вместо планируемых десяти тонн сеголеток белого амура в коллекторно-дренажную сеть выпущено всего несколько тонн. Ни один километр не был подготовлен в соответствии с рекомендациями ученых. А значит, и то, что сделано, не принесет желаемых результатов».
Рыба-то оказывалась, действительно, сказочной: несмотря на такое к ней отношение, упрямо делала свое важное дело. Да еще как! Механическая очистка километра коллекторно-дренажной сети обходится почти в две тысячи рублей, а белый амур ту же самую работу делает максимум за двадцать.
