И тогда вспомнили о жизни. Да, именно о жизни, подумав, что поскольку фауна и флора благополучно сосуществуют на Земле, то должно быть какое-то уравновешивающее начало. Амударья не зарастает благодаря своему бешеному нраву и еще потому, что там за тысячелетия сложился комплекс взаимно сдерживающих живых организмов. Но делать канал «бешеным» было вовсе не в интересах ирригаторов, и они начали искать другую «гирю», которой можно было бы уравновесить раскачавшиеся весы природы.
Выручили ихтиологи, вовремя вспомнившие о существовании травоядных рыб — белого амура и толстолобика. Мальков привезли сюда с Дальнего Востока, вырастили в рыбопитомнике, выпустили в канал. И рыба быстро справились с задачей, оказавшейся не под силу современной технике. Так были убиты сразу два зайца: решена сложная инженерная проблема и обогащена фауна канала.
Именно опыт Каракумского канала позволил травоядным рыбам начать триумфальное шествие по стране. Они удостоились упоминания даже в постановлении Центрального Комитета КПСС и Совета Министров СССР «Об усилении охраны природы и улучшении использования природных ресурсов» и еще в одном важном документе, изданном от имени Президиума Академии наук СССР, — «Включение растительноядных рыб в число важнейших объектов прудовой культуры и озерно-речного рыболовства важно для решения крупных народнохозяйственных проблем: производства физиологически полноценных и дешевых белковых продуктов питания, мелиорации водоемов (борьба с зарастанием оросительных и сбросных каналов, водоемов-охладителей тепловых электростанций и др.), биологической очистки воды и улучшения санитарного состояния водоемов… Потребляя первичную биопродукцию, эти рыбы тем самым способны утилизировать солнечную энергию и элементы минерального питания растений с весьма высоким коэффициентом полезного действия, превосходя в этом отношении, по-видимому, всех домашних животных».
Вот ведь как, поистине золотая рыбка…
— Однако, — вспомнил я, — где-то здесь, в Карамет-Ниязе, и начались работы с травоядными рыбами?
— Есть рыбозавод, — сказал механик и почему-то пожал плечами.
— А можно туда съездить?
— Отчего ж нельзя?
Он посмотрел на Аранбая, потом на моторку, привязанную к перилам землесоса.
И уже через минуту мы мчались по сверкающей глади канала.
— Вы идите, а я подожду, — сказал Аранбай, причалив к заросшему камышом берегу.
— Зачем ждать? Я, может, долго.
— Чего там делать? Подожду. — И он пожал плечами точно как механик.
