Всю ночь с 4 по 5 июля мы провели в большой тревоге. Дежурные матросы не отходили от окон, где стояли пулеметы, а когда я подходила к окнам, они говорили: «Отойдите, ведь могут начать стрелять по зданию».
Рано утром 5 июля раздался телефонный звонок из штаба Петроградского военного округа. К телефону подошел руководитель военной организации большевиков Николай Ильич Подвойский. Ему был предъявлен ультимативный приказ немедленно очистить дворец Кшесинской и сдать оружие, а при невыполнении приказа командование военного округа угрожало начать штурм дворца.
Матросы и солдаты, охранявшие здание, узнали об этом ультиматуме и решили оружия не сдавать и не допустить врага до цитадели большевиков. Однако руководители «военки» признали для принятия боя момент неподходящим. Н. И. Подвойский предложил матросам перейти в Петропавловскую крепость, чтобы разговаривать с Временным правительством под прикрытием пушек. Матросы согласились и, как в бою, перебежками перебрались с пулеметами и оружием в Петропавловскую крепость. Вместе с ними перешли в крепость Лиза Пылаева, Нина Богословская и я. Нина успела захватить с собой несколько револьверов, часть документов и денег ПК. Расположились мы все во внутреннем дворе Петропавловской крепости, а вокруг крепости стягивались пехота, броневики. Из крепости нам виден был Троицкий мост, на котором в боевом порядке выстраивались войска штаба военного округа.
Вскоре начались переговоры между ВЦИК и Петропавловской крепостью. Представитель ВЦИК предъявил требование, чтобы матросы, гренадеры и пулеметчики, находившиеся в крепости, сдали оружие. Матросы волновались, горячились и говорили, что сдавать оружие они не согласны».
Переговоры затягивались.
— Как вы думаете, освободят нас сегодня? — тихо спросила Нина.
— А куда им деваться, «революционерам»? — язвительно отвечала Лиза Пылаева. — Дай им волю, и они сгноили бы нас тут живьем. Да только руки коротки: половина гарнизона ненавидит Временное. Мне брат говорил на днях: из пятитысячного гарнизона больше двух тысяч — за большевиков. И некоторые офицеры, между прочим. Так что выпустят… Одно меня беспокоит: как быть с оружием?
Тут подруги опасливо посмотрели на пухлые санитарные сумки, битком набитые важными партийными документами, револьверами, пачками денег. Но что самое главное — у отважных девушек был вынесенный из дворца портфель Якова Михайловича Свердлова.
— Можно придумать вот что, — зашептала Нина. — Там в сумках есть бинты. Давай бумаги и оружие прибинтуем к телу. Глядишь, и удастся хитрость. В конце концов, мы же не каторжники, никто не станет нас раздевать. Эти господа относятся к сестрам милосердия довольно снисходительно…
