Личные интересы отдалили его от Цезаря. Философские убеждения Брута не давали ему примириться с тираном. Настоящий римлянин не мог игнорировать родовую честь и репутацию, тем более Брут, когда-то написавший «множество наставлений и родителям, и детям, и братьям» о семейном долге. Ему нужно было соответствовать репутации Юния Брута и Сервилия Агалы. Он получил идейное наследие покойного дяди — Катона, который был не только его наставником в молодости, но теперь еще и тестем. Женой Брута была Порция, деверем — Кассий. Возможно, он стыдился матери и того, что из-за давней ее связи с Цезарем его оскорбительно считали незаконнорожденным[77]. Брут верил в идеалы, которые для него значили больше, чем собственная судьба, — верил в философию, в res publica, в семью. Поэтому он снова предал пожилого человека, который доверял ему, — так же как предал Помпея, так же как предал Катона.
ДЕЦИМ
Плутарх считает, что Брут и Кассий вовлекли в заговор Децима. Но точно так же можно утверждать и обратное — Децим вовлек Кассия и Брута. С уверенностью можно утверждать лишь то, что Децим играл центральную роль. Если Брут был сердцем заговора, а Кассий — головой, то Децим оказался его глазами и ушами. Среди всех заговорщиков к «самым близким друзьям» Цезаря относился только Децим, и только он теоретически мог бы мучиться из-за своего предательства. Но ни в одном из одиннадцати сохранившихся писем Децима, написанных после убийства, нет и тени раскаяния.
Те, кто получил представление о заговоре по трагедии Шекспира, могут удивиться, почему же они никогда не слышали о Дециме. В «Юлии Цезаре» он неправильно назван «Децием». Если не считать сцены в доме Цезаря утром в мартовские иды, «Децию» отведено в трагедии мало места. Это неудивительно, ибо Шекспир основывался на английских переводах Плутарха и Аппиана. У Аппиана Децим иногда играет важную роль, но Плутарх не считает его значительным персонажем. Николай Дамасский, Кассий Дион, Цицерон — вот античные авторы, которые подчеркивали значение Децима, но Шекспир не читал ни одного из них.
Именно в компании Децима Цезарь решил отобедать 14 марта. Децим являлся ключевой фигурой всего заговора. Ему были ведомы заветные мысли и планы диктатора, и он мог направить их в нужное русло. Николай Дамасский и Светоний считают Децима одним из вождей заговора наравне с Брутом и Кассием. Николай Дамасский называет Децима первым, Аппиан — третьим после Брута и Кассия. Гай Веллей Патеркул, римский военный и государственный деятель, автор написанной около 30 г. н. э. «Римской истории», считал Децима главой заговорщиков наряду с Брутом и Кассием. Другие источники именуют его одним из четырех наиболее важных участников грядущего предприятия. Децим не впечатлял только Плутарха: тот «не блистал», по его мнению (не вполне справедливому), «ни особою отвагой, ни предприимчивостью». Но и он признавал определенную важность этого заговорщика.
