— Ко мне подошли все. Все подошли, — глядя на Степана, махнул рукой я, приближаясь к двери номера двадцать восемь.
Увидев меня, Степан Блэкович чуть наклонил свою огромную башку, пару раз ударил тяжёлым хвостом по ковровой дорожке и потянул Сомову к входной двери номера.
— Это правильно… это ты правильно сделал, что кинолога с собой взял, Чапай, — одобрительно кивнул Воронин, пару раз чмокнув губами в сторону Степана. — Сейчас быстренько всё обнюхаем…
На это предложение Степан предупредительно зарычал, отвернув морду в сторону.
— Извините, Николай Петрович, Степан запаха спиртного не переносит, — незаметно улыбнувшись Сомовой, предупредил я Воронина.
— Ты смотри, какие мы…
К нам, с опаской поглядывая на Сомову, подошли патрульные и администратор гостиницы.
— Ткачук Маргарита Ивановна, дежурный администратор, — печально представилась женщина лет сорока пяти.
— Отлично. Маргарита Ивановна, а кто обнаружил труп? — первое, что спросил я у администратора.
— Так, а официант ресторана, Вячеслав…
— А где он, Маргарита Ивановна?
— Так, а ресторан работу закончил, он и ушёл. Час назад где-то, — растерянно ответила женщина. — Участкового мы не дождались, а сержант сказал, что ему одинаково.
— Жаль… участкового. Вы сейчас спуститесь вниз и попросите своего охранника сюда подняться. Понятыми будите, — объяснил я. — А сержанты… одинаковые с лица… Давайте-ка к входу. Всех впускать и задерживать, ну и никого не выпускать. И что, сержант?
— Тоже задерживать, — ответил сообразительный парень.
— Молоток! Отмечу в рапорте.
Дождавшись администратора и охранника, мы вошли. Номер позиционировался в прейскуранте гостиницы как «люкс». Большая, обставленная приличной мебелью гостиная тускло освещалась включённым зелёным торшером. На круглом столе стояли две открытые бутылки шампанского, два бокала и большая ваза с фруктами. А вот спальня напротив была ярко освещена и, казалось, её распирало от обилия света. В центре помещения стояла огромная полукруглая кровать… Вокруг неё в хаотичном порядке были разбросаны разного размера подушки и мужская одежда. Спиной к спинке кровати сидел голый молодой мужчина. Его руки были разведены в стороны и привязаны белыми гостиничными полотенцами к кованой арматуре спинки кровати.
— Можно я… можно я… Меня сейчас… — затопталась на месте, сильно зажмурив глаза, Маргарита Ивановна, обеими руками закрывая себе рот.
— Идите… но недалеко, — сказал я, не оборачиваясь.
Низ живота и ноги убитого по колено были в крови, хотя видимых ран и повреждений туловища убитого видно не было. На нижнюю часть тела была наброшена насквозь пропитанная кровью шёлковая голубая простынь и маленькая подушка. Но больше всего привлекала внимание голова покойника. Она была запрокинута назад, глаза широко распахнуты, а рот пулуоткрыт… Во рту явно что-то было. Что-то непонятное мешало красным от крови зубам сомкнуться. Кровь, загустев, тянулась по подбородку, шее и красными кляксами капала на грудь убиенного. Но это было ещё не всё. За спинкой кровати на шикарных светлого тона обоях (предположительно кровью трупа) было написано одно слово: «КОБЕЛЬ».
