— Мы здеся, товарищ подполковник, и администраторша тут.
— Вижу, что «здеся»… Понял, поднимаемся. Пошли, Сомова.
— Витька, атас… Степан приехал, — вдруг услышал я голос второго «пепса».
— Это что ещё… — повернувшись к Сомовой, поинтересовался я.
— Да… было дело. Стёпа мудаков не любит, — спокойно пояснила Сомова, укорачивая поводок Степана.
— А… — пожал плечами я, решив узнать подробности чуть позже.
— Чапаев, стоять! — неожиданно услышал я за спиной знакомый голос.
Зло пнув ногой зеркальную дверь, к нам «противолодочным зигзагом» приближался полковник Воронин. Начальник криминальной полиции нашего управления, а значит, и мой непосредственный начальник. Я первый раз его таким видел… Одет он был в шикарный новенький смокинг, лакированные туфли и белоснежную рубашку с воротником-стоечкой. Правда, великолепная чёрно-белая бабочка была как-то несолидно перекошена и замята, и впечатление создавалось такое, что по ней со всей дури кто-то треснул мухобойкой… Зато идеально ровный пробор практически поштучно распределял остатки волос на его голове.
— Это хорошо, что ты… Бог есть… А я уже было хотел… — тяжело дыша, выговаривал Воронин. — Представляешь, у жены юбилей… я тост говорю… ресторан, солидные гости с её работы, а тут этот… Сынка замочили… Вот суки! Но выпить я успел, — почти шёпотом закончил полковник.
— Да что случилось-то, Николай Петрович? Сомова, поднимайтесь… я сейчас, — отводя Воронина в сторону уголка для отдыха, сказал я.
— Фамилию такую — Жидков — слышал? — отказываясь садиться, спросил меня Воронин. — Сяду, усну, — объяснил он.
— Ну… вроде чиновник какой-то, фамилия на слуху.
— Чиновник… это один из центровых депутатов Мосгордумы, Чапаев. Соображаешь? Его комитет силовые структуры столицы курирует.
— Так это его? — попытался догадаться я.
— Да хрен там… если бы, — ответил полковник, но, спохватившись, замахал руками, выпучил глаза и крепко зажал себе рот. — Сынка его! Пошли…
Мы оба обернулись на стук входной двери гостиницы. В вестибюль входил наш эксперт-криминалист Жора Га-гуа со своим знаменитым «волшебным чемоданчиком». Увидев нас с Ворониным, Жора прошептал какую-то грузинскую молитву и перекрестился, почему-то глядя на пожилого охранника.
— Гагуа? Вот и хорошо, веди, Чапаев, — сказал Воронин, здороваясь с экспертом.
На втором этаже возле номера двадцать восемь стояла прапорщик Сомова. У её ног сидел Степан и нехорошо посматривал в конец коридора. Там почти по стойке «смирно» стояли два «пепса», прячась за спиной растерянного вида женщины в элегантно-легкомысленном розовом брючном костюме. «Администратор», — догадался я.
