— Я не хочу, чтобы вы уезжали.
— Надо ехать.
У Сверстникова была на руках командировка в область, чтобы написать очерки о современной колхозной деревне и выяснить, прав ли Васильев, правдива ли его «Откровенность».
— Надо ехать. Я буду иметь возможность узнать, что вдохновило Красикова написать такие очерки, проверю и себя. Себя тоже надо всегда проверять, чтобы не ошибиться.
Вяткина ушла от Сверстникова с мыслью: «У нас всегда остается так много недосказанного. Ссоримся, а когда миримся — не замечаю».
Сегодня она несколько раз была у Сверстникова, находила повод за поводом, чтобы поговорить с ним. «Что со мной случилось?» — задала Вяткина себе вопрос. Кончился рабочий день, она вышла в коридор и ждала Сверстникова.
— Пройдемтесь пешком, сейчас свежо, — предложила она.
Они пошли улицами, на которых тишина охраняется многолетними липами, высокими и широколистыми тополями. Вдоль тротуаров тянутся ряды густых акаций и пышной сирени, по улице струится воздух, напоенный запахами цветов.
— Можно закрыть глаза и догадаться, какие здесь цветы растут, — сказала Вяткина.
— По запаху, что ли?
— Ну конечно же. Слышите, запах сирени. — Вяткина и в самом деле прикрыла глаза, повернулась лицом к ветру. — А это запах черемухи.
Вяткина остановилась и посмотрела на противоположную сторону улицы, где готовили площадку под строительство кинотеатра.
— Вчера еще здесь домик стоял, такой беленький, с окнами, вросшими в землю, а сегодня, видите, — развалины.
Сверстников увидел рыжую дворняжку. Она лежала на груде развалин и поводила глазами по сторонам. Чуть вдали на кирпичной глыбе, около яблони, сидел в соломенной шляпе с черным бантом белобородый старик. Он склонил голову и о чем-то сосредоточенно думал, не шевелясь, лишь ветерок полоскал его бороду.
— Грустно, — сказал Сверстников. — Это ведь прощание с прошлым. У него была длинная жизнь и волнения… Он страдал и радовался… Он, наверно, любил. Его, наверно, любили.
И Вяткиной, смотревшей на эти развалины, на пса, на покинутые яблони, стало грустно. Она молчала, как и тот старик, подавленный разлукой с насиженным местом.
Здесь десятилетиями ютились в тени деревьев маленькие домишки, теперь на их месте высятся многоэтажные дома. Строители сохранили лишь деревья. Во время стройки некоторые яблони получили ранения, на них заботливая рука наложила цементные повязки. Весной по-прежнему цветут яблони и вишни, сирень и черемуха, но только их ветки больше не касаются ветхих стен бревенчатых приземистых домиков.
