Николай Васильев подошел к Нелле, она ложкой разливала суп в тарелки.
— Это же так просто: через край. — Николай из кастрюли разлил суп. — Картошку и мясо вылавливай ложкой.
— Не годится, придется купить половник, — твердо сказала Нелля.
— Тогда два, нам одного не х-хватит.
Николай Васильев и Нелля поместили в «Вечерней Москве» объявление об обмене двух однокомнатных квартир на одну двухкомнатную, а пока живут они на квартире то Николая, то Нелли.
Нелля засмеялась:
— Есть выход — половник ты будешь носить в портфеле. Понадобится в моей квартире или в твоей — половник будет под рукой.
— П-превосходно! Прихожу к г-главному, р-раскрываю п-портфель — и н-на первом плане п-половник.
Николай и Нелля смеялись, представляя себе, какое впечатление это могло произвести на Курочкина или Сверстникова.
— С-суп ты готовишь б-бесподобно.
После обеда Николай сказал:
— Нелля, н-не находишь ли ты, что мы з-забурели. В-вот «Правда» сообщает: с-сегодня открыта в-выставка художника Серова Валентина.
Всю неделю Нелля и Николай были заняты неотложными делами, возвращались домой поздно.
Нелля села на диван рядом с Николаем.
— Правда. Поехали, Коля, на выставку.
Сели в автобус, Николай озирался. Пассажиры читали газеты: «Правду», «Известия», «Новую эру», «Юманите», «Дейли уоркер», книги.
— Без газеты, без книги просто неудобно ехать в автобусе, — сказала Нелля.
— В-верно, вроде бы мы б-бездельники.
Васильев услышал над ухом голос кондуктора:
— Гражданин! Вы будете брать билет или поедете зайцем?
— П-прошу прощения, я т-такой, могу и з-зайцем.
Васильев отыскал в кармане десять копеек и подал кондуктору. Она улыбнулась.
— Чего зеваете, глазами туда-сюда, а меня не видите?
1
Курочкин встретил Сверстникова в коридоре редакции, с укоризной сказал ему:
— Влипли мы. Сердце мне подсказывало: не печатай «Откровенность». Справедливость — это, брат, штука такая. Так справедливо, а этак — несправедливо. Покрутишь, покрутишь, выходит: этак справедливо, а так — несправедливо. А ты мне бубнишь, бубнишь: «Печатай, печатай!» Вот и напечатали. Кому отдуваться?
— Что случилось?
— Клевета сплошная, вот что, читай! Вошли в кабинет Курочкина.
Сверстников читал гневные письма из Широкого, Кишинева, Керчи, Ижевска. Авторы утверждают, что корреспондент Васильев пристрастно отнесся к Гусеву, оклеветал честного врача и хорошего секретаря парторганизации, они возмущаются безответственным поведением корреспондента «Новой эры» и невзыскательностью редколлегии: «Заголовок статьи «Откровенность» звучит злой пародией, попранная справедливость вопиет».
