Вскоре, однако, Васильева чуть было не уволили из редакции.
Гундобин всегда разговаривал громко и резко, точно ругался.
Однажды по просьбе Гундобина Васильев позвонил Руллину — автору статьи «Значение прикатывания полей» — и попросил его зайти к Гундобину, доверительно добавив:
— Имейте в виду, Гундобин глухой.
— Сильно?
— Очень, устаешь, когда с ним говоришь.
— Хорошо, завтра я буду у него.
Васильев отправился к Гундобину:
— Руллин, — еле слышно сказал Васильев.
— Что?
— Руллин завтра будет, — еще тише проговорил Васильев.
Гундобин вознегодовал:
— Что вы бормочете под нос, говорите громче.
Васильев гаркнул:
— Руллин завтра будет.
— Все ясно, так и говори, а то бормочешь под нос.
— Товарищ Гундобин, имейте в виду — Руллин глухой, я с ним по телефону еле-еле договорился.
— Ладно.
Руллин явился вовремя и прошел в кабинет Гундобина.
— Здравствуйте! — крикнул Руллин.
— Здравствуйте! — еще громче прокричал Гундобин. — Как ваше здоровье?
Гундобин так кричал, что Руллин не понял, что он сказал.
— Повторите! — крикнул Руллин.
— Здоровы, здоровы ли?
— Статью-то будете печатать?
— Над ней работать надо.
— Чего?
— Работать, говорю, надо!
— Что?
— Статья плохая, ее надо сделать хорошей! — крикнул Гундобин.
— Вы что, издеваетесь надо мной?
— Чего?
Руллин закричал:
— Издеваетесь!
— Вы что на меня кричите?
— А вы что на меня кричите?
После этого эксперимента Васильева перевели в другой отдел.
Николай Васильев осиротел семи лет, бабка заменила ему отца и мать. Сил у нее уже было мало, и ему без понуканий приходилось колоть дрова, добывать сено корове, чинить плетень, сажать огурцы, помидоры и капусту. Окончив школу, остался в колхозе.
Когда Колька похоронил бабку, ему сразу же пришлось доить корову. Он тянул соски изо всех сил, приговаривал, как бабка, «родненькая ты моя», но молока на донышке не прибывало. Измученная корова лягнула его. Васильев решил, что дояра из него не получится. В один из погожих дней он увел корову на базар, продал, а на вырученные деньги купил двуствольное ружье, боеприпасы, охотничий костюм и сапоги. Пересудам в селе не было конца: «Мыслимое ли дело — продать корову и накупить всякой безделицы!»
В свободное время Колька охотился, нет-нет да и приносил домой то тетерева, то утку.
В колхозе он, как и все, весной возил навоз на поля, летом пропадал на току, осенью и зимой доставлял скоту корм.
Николай Васильев тратил почти все заработанные деньги на книги. В избе по стенам он понаделал полки и книги расставил по отделам: «История», «Политическая литература», «Художественная литература», «Законы наши и чужие», «Животноводство и полеводство», «Стихи». Читал он всюду: когда томился от безделья дома — читал, вез навоз — читал, отдыхал на току — читал, ехал в машине — читал. В кармане пиджака у него обязательно была книга.
