— Эх-хе… Солнце уже сильно пригревает, кругом лужи, текут ручьи.
— Да, весна широко шагает, ручьи щебечут, как жаворонки! — Радостная улыбка пробежала по лицу Сверстникова.
— Что-то спать хочется. — Курочкин зевнул.
— Ты сегодня дежуришь?
— Да. Надо еще полосы читать.
Сверстников встал с кресла и пошел к двери.
— Я тебя предупреждаю: будь осмотрительным с иностранцами.
Сверстников удивился такому совету.
— Мы хотим мира; если согласны с этим, давайте жить в мире. Мы не хотим атомной войны; если согласны с этим, давайте уничтожим атомное оружие. Мы хотим мирного сосуществования государств с различным государственным и общественным строем; если согласны, давайте торговать, обмениваться культурными ценностями. Ни слова о том, что мы хотим примирить социализм с капитализмом, ни слова! Так я понимаю наши взаимоотношения с буржуазией. Я считаю необходимым выступить со статьей о выставке Телюмина.
— К чему? Не преувеличивай опасности.
— Нельзя замалчивать ошибки, особенно ошибки талантливых людей, ошибки могут разрастись и погубить талант. Статью я сам напишу.
Курочкина поразило спокойствие и уверенность Сверстникова.
— Скромней бы надо быть.
— То есть сговорчивым?
Курочкин строго сказал:
— Забываешься.
— Я настаиваю на публикации статьи, — сказал Сверстников и ушел.
В свое время Курочкин был очень доволен, что заместителем главного редактора назначили Сверстникова, человека неопытного в газетном деле, и охотно стал его, как он выражался, «натаскивать на редакторские премудрости». Делал он это тактично. Сверстников заходил к Курочкину советоваться, часто звонил, чтобы узнать, как ему поступить в том или другом случае.
Главный редактор Невский года три болел стенокардией, и вот уже год прошел, как его свалил инсульт. Хотя лечение идет успешно и Невский заметно поправляется, но он уже не придет больше на работу. Врачи ему рекомендуют уйти на пенсию. Вначале он категорически отказался, но затянувшаяся болезнь подсказала, что он не прав.
В коллективе редакции любили Невского. Он был человеком инициативным, глубокого ума, первоклассным журналистом. Невский не жалел времени поработать с каждым сотрудником над статьей, корреспонденцией, очерком. Он щедро делился мыслями, тщательно редактировал материалы, тут же объясняя, почему он делает так. Иногда чье-либо самолюбие бунтовало против Невского, но недолго: редактор оказывался прав.
Курочкин не разделял пристрастия Невского к правке чужих материалов, он сам предпочитал на полях ставить вопросы и подчеркивать некоторые слова. «Пусть сотрудник думает, что к чему», — говорил он. В беседах с близкими ему людьми он посмеивался над главным: «Ему бы литправщиком работать, был бы незаменим». В Агитпропе ЦК он рассказывал, что «редактор милый человек, душа человек, но болен. Газета требует сил, подвижности».
