– Добрался, наконец, – Юрий осторожно выглянул из-за густых кустов – спуск к реке занял у него полчаса, настолько он осторожно пробирался через заросли. Повезло – вышел аккурат там, где камыши расступались в стороны, и получался удобный выход к реке, причем имелся песочек. За прошедшие триста лет этот небольшой пляж никуда не делся, только вряд ли сейчас здесь есть разбитое стекло и тьма окурков.
Вздрогнул от сильного всплеска на воде, чуть было не впал в панику, но опомнился. Так может хлопнуть хвостом очень крупная рыбина – или сом, или щука. Внимательно осмотрелся еще раз, прикидывая как не попасть в светлые лунные дорожки, особенно на речной глади.
– Пора помыться, а то вы, батенька, не князь, а самая натуральная свинья. Только пока не хрюкаете от грязи, – пробормотав себе под нос, Галицкий стал быстро разоблачаться от одежды, как ревностный духобор на свальном грехе со своими «единоверцами».
Скинул кафтан со штанами, снял сапоги и подступил осторожно к воде. Наскоро помыл ладонью обувку, поставил за куст. Затем размотал портянки – от них несло отвратным запашком, способным убить любую дамочку наповал. А потому он сразу зашел в неожиданно теплую воду – жирный ил чавкнул под пальцами, обрадовав – вполне заменяет мыло, только прополаскивать вещи нужно несколько раз.
Соблюдая предельную осторожность, вошел в камыши – теперь с противоположной стороне реки его никто не заметит. Хотя птички щебетали и вели себя вполне спокойно, рисковать все же не стоило – под лунным светом на речной глади обнаженный человек станет заметным. А тут вполне себе убежище – камыш со всех сторон укрывает от вражеских глаз, буде они следить за рекой станут.
Первым делом Галицкий хорошо простирнул грязные портянки и исподнее, тщательно протер илом – все же ощущение что их носил умерший немного его нервировало, да и запах высохшего пота и запекшейся крови изрядно раздражал. Крепкими пальцами отжал ткань, и выйдя на берег развешал на ветках кустарника с речной стороны, надеясь, что и камыш заслонит своей стеной белые тряпки.
Тут был прямой расчет – белье и портянки за час чуть просохнут, станут воглыми, но на теле быстро высохнут. А вот кафтан со штанами можно будет надеть влажными – а с утра под жарким солнцем они быстро высохнут. Тем более синий цвет на фоне зеленой листвы разглядеть даже зоркому от природы человеку все же затруднительно.
Верхнюю одежду, мелованную и грязную до отвращения, Юрий стирал намного дольше, и тщательнее – особенно пропитанный кровью рукав кафтана. В темноте было плохо рассматривать, насколько он хорошо замыл алый цвет «руды», оставалось надеяться, что теперь кровь будет не так заметна. Хорошо отжав толстое сукно, Галицкий использовал соседний куст в качестве «вешалки».
