Макс выглядел усталым, словно не спал всю ночь. Лицо его казалось бескровным и помятым, постаревшим лет на десять.
- Ты что, по Сохо вчера всю ночь гулял? - улыбнулась она, но Макс её шутливый тон не поддержал.
Он быстрым взглядом окинул холл и, казалось, осмотром своим остался доволен: просторно, чисто, антикварный диван и два кресла, экзотические цветы на блестящей отшлифованной конторке, за которой восседает не менее полированная девушка-секретарь. В стене камин, на потолке лепнина; на журнальном столике свежие газеты.
То же одобрение читалось на лице Макса, пока они шли к внутренним лифтам по широкому коридору, устланному темно-зеленым толстоворсным ковром, вдоль белых мраморных колонн, уходящих в высь семиметровых потолков.
- Аукцион тоже здесь будет проводиться? - поинтересовался Макс.
- Да, на втором этаже. Там под предаукционную выставку и сам аукцион я арендовала три зала. А наш постоянный офис - на третьем.
Перед ними возник порожек и чуть дальше - кордон из двухстворчатых дверей. Она ускорила шаг и прошла вперед, придержав одну из створок для Макса. Коридор неожиданно сузился, персидский ковер на полу сменил серый ковролин. Макс взглянул на неё с беспокойством, но никак не прокомментировал. Наконец они дошли до лифтов, Александра нажала кнопку вызова.
Выйдя на нужном этаже, Александра снова пошла впереди, так как коридор здесь был совсем узкий. Они свернули налево, потом направо, потом снова налево.
- Какое огромное здание, - выдохнул Макс. - Снаружи и не скажешь.
Александра набрала в грудь побольше воздуха и открыла дверь офиса.
- Познакомьтесь, это Джонатан, мой помощник, а это Макс Ревзин, выдающийся эксперт по русской живописи.
Джонатан встал. Макс кивнул и, оглядевшись, примостился за круглым столиком для гостей.
- Хотите чаю? - вежливо осведомился Джонатан.
- С большим удовольствием.
Джонатан расцвел в улыбке:
- А вы, Александра?
- Да, пожалуйста.
Джонатан направился к двери. Макс вынужден был встать, чтобы дать ему пройти.
- Какой качественный Нестеров, - кивнул Макс на единственную работу, висевшую у неё над письменным столом.
Она оглянулась:
- Мне тоже безумно нравится, такая нежность и в то же время такой фанатизм видны в лице этой старухи. Символ России.
- Ты всегда любила Нестерова. Та работа, что висела у твоего отца в кабинете, была просто шедевром.
Оба замолчали.
Джонатан вернулся с чаем. Он поставил кружку перед гостем и остановился в нерешительности. Макс снова встал, пропуская его. Джонатан передал чай Александре. Макс продолжал стоять.
