– Это кто такой? – спросил купец, подавая завернутую ткань слуге.
– Не знаю. Здесь много попрошаек ходит, – пожал плечами слуга и начал отходить к паланкину.
Купец посмотрел на человека и подумал, что тот совсем не похож на нищего попрошайку. Он был высок и отлично сложен, фигура и движения выдавали воина. Только лицо у него было чересчур худое, запыленные темные волосы безжизненно висели, а глаза глубокого серого цвета запали, словно после долгих бессонных ночей. И одежда его давно истрепалась.
На мгновение купцу стало страшно. А вдруг это разбойник или грабитель? В такое среди бела дня верилось с трудом, но все-таки.
– Эй, если тебе нужны деньги, я сегодня добрый, могу подать. – Купец как можно приветливее улыбнулся.
Человек посмотрел в его сторону, как будто с трудом понимал, что ему говорят. Потом отвернулся и так же рассеянно пошел к мостовой, по которой двинулся как раз паланкин знатной дамы.
– Прочь с дороги! – прикрикнул на него слуга.
Мужчина посмотрел на него тем же непонимающим взглядом и не сдвинулся с места.
– Ты слепой или глухой? Отойди и дай проехать!
Человек посмотрел вверх на палящее солнце и неожиданно свалился на мостовую.
– Ну что ты будешь делать?! – сокрушенно воскликнул слуга. – Уберите его кто-нибудь.
– Постойте, – раздался голос из паланкина, и рука отодвинула занавески. – Айдын ага, посмотри внимательно, есть ли вокруг люди?
Слуга ошеломленно завертел головой.
– Н-нет, ханым эфенди. Только торговец…
Толстый купец испуганно замахал руками и сделал жест, мол, мой рот на замке.
– Но он будет молчать, – закончил слуга.
– Хорошо. Опустите носилки, занесите этого человека внутрь. И быстро, – приказала женщина.
Все было в точности исполнено, и паланкин продолжил путь по раскаленным мостовым славной столицы Суриды.
Последнее, что помнил Хенрик, было яркое убийственное солнце и какой-то человек, что-то ему говорящий. Потом наступила темнота, всего один раз прервавшаяся странной качкой и запахом невообразимо вкусных духов. В том, что это были именно духи и вкусные, Хенрик был уверен. Когда же он, наконец, открыл глаза, то понял, что теперь ни в чем не может быть уверен.
Он находился в прохладной комнате. Потолок был покрыт пестрыми узорами, а сам Хенрик лежал на чем-то очень мягком. Но самым странным были чарующие звуки струн, доносившиеся до его ушей.
– Я умер, – подумал он вслух.
В ответ раздался смех, и Хенрик заставил себя приподнять голову.
– Не шевелитесь. Ваша голова будет еще долго болеть, солнце сегодня злое.
