От имени докучливой старухи | страница 27
Старуха растерялась.
– Кто напугал-то тебя? Может, напал кто? Люди с работы пришли, отдыхать легли, а ты орешь, – стыдил ее Поликарп Иванович. – От безделья все!
Изольда Матвеевна набычилась и сказала едко:
– Ты мне, Карпуша, двести рублей должен. Гони должок!
– Какой я тебе Карпуша?! – рассерженно крикнул старик. – Поликарп Иванович я! Так и зови. И я вжисть никому ничего не должен – я честный человек!
– А ты в кармане рубашки-то поищи! – снова растерялась старуха. – Там на бумажке все записано.
Карпуша поковырялся в кармане рубашки и вытащил оттуда слипшийся шарик туалетной бумаги.
– Ты, Изольда, мне голову не морочь! Совсем спятила: с честного человека деньги вымогать!
***
Прошла неделя.
Изольда Матвеевна разморозила небольшой кусочек свинины и теперь крутила из него фарш на допотопной ручной мясорубке.
Внезапно раздался звонок в дверь. На пороге стояла вонючая куча тряпья.
– Тебе чего, Поликарп Иванович? – сердито спросила старуха. – Час ночи на дворе!
– Двести рублей долга занес, – промямлил Карпуша, держа в руке «Охота крепкое».
– Другое дело! – сразу размякла Изольда Матвеевна. – Проходите, Поликарп Иванович. Котлеты будете?
– Да что ты все «вы» да «вы»?! Никакой я не Поликарп Иванович! Это же я – Карпуша!
Изольда Матвеевна немало изумилась.
– Ну, снимай штаны – постираем. Опять от тебя, Карпуша, бомжом несет.
Старуха накрутила фарша и начала жарить котлеты. По квартире распространился мясной дух.
– Мать моя покойная такие котлеты жарила, – сглатывая слюну, заявил Карпуша. – А жене моей покойной не удавались: все булки побольше норовила положить.
– Так годы были голодные – не разгуляешься, – поддакнула Изольда Матвеевна. И добавила грустно: – А я вот женой не побыла. И детей не народила…
– А я народил на свою голову иродов – из дома гонют, приходится у помойки спать! Думаю накопить денег и угол себе снять.
– Много ты себе с пенсии накопишь! – усмехнулась старуха.
– Что накоплю – все мое!
Изольда Матвеевна вздохнула, откинула сиденье с кресла и достала маленький тряпичный кулек.
– На вот тебе, на первое время, – смущенно сказала она и сунула Карпуше деньги. – На смерть копила. На похороны… Потом вернешь, а то закопают как безродную. А если я до этого времени умру, то уж изволь похоронить.
– Двадцать тысяч! – восторженно присвистнул Карпуша. – Ты мне на бумажке напиши и положи ее в карман штанов, чтобы я не забыл. Я – честный человек!
– Угу! – хмыкнула Изольда Матвеевна.
– А может, Изольда, нам пожениться? – Карпуша пребывал в эйфории. – Ты – женщина при деньгах, я – мужчина при голове и руках.