Вздохнув, я повернулась правой сфере из двух оставшихся и уже увереннее провела по ней ладонью. Сознание снова раздвоилось и, оказавшись внутри проекции, я отчаянно закричала.
Та часть меня, что оставалась с Хранителем, будто окаменела, а другая билась и корчилась в судорогах от странной безудержной боли. Тело ее не ощущало, но душа… Казалось, ее выворачивает наизнанку, одновременно скручивая и растягивая.
Я почти ничего не видела вокруг. Только цветные всполохи в безумном, не поддающемся описанию, круговороте. Какофония резких, словно «изломанных» звуков, причиняющих почти физическую боль, только усугубляла мои мучения. Все это длилось каких-то пару секунд, но время, растянувшись, показалось мне вечностью.
Наконец, толчком вернувшись в свое тело, я осела на пол и скрючилась на нем, беззвучно открывая и закрывая рот, с трудом сдерживая подступающую к горлу тошноту. Хранитель что-то говорил, кажется, но я не могла разобрать ни слова. Сознание ускользнуло в спасительную темноту.
Впервые в жизни я упала в обморок и, видимо, надолго, потому что когда очнулась, Хранитель молчал. Но, едва я открыла глаза, заговорил, как мне показалось, обеспокоенно и немного нервно.
— Ты в порядке?
— Нет. — Честно ответила я, с огромным трудом принимая сидячее положение. — Что это было?
— Постарайся описать свои ощущения, все что видела и слышала.
— Да собственно, практически ничего не помню. — Я болезненно поморщилась, вспоминая. — Только какую-то безумную мешанину цветов и мерзких звуков, а вот ощущения… Будто я внутри больше чем снаружи и меня что-то рвет, выворачивая наизнанку, скручивая, растягивая и сжимая одновременно. И еще боль… Очень много боли. Не знаю, как описать, но это место словно… Словно не могло принять сам факт моего существования в принципе. Я… Нет не могу объяснить. Да и понять тоже.
— Это как раз и есть абсолютная, вызывающая резонанс, несовместимость, в чистом виде. Если первый мир был просто не твой, то этот обладал аурой, прямо противоположной твоей. Вообще-то, такая абсолютная несовместимость — крайне редкое явление, так что возможность столкнуться с подобным еще раз крайне маловероятна, почти невозможна.
— Почти?
— Таша, ничего невозможного не существует априори.
— Успокоил, блин…
Я сидела на полу, постепенно приходя в себя. Крутила в руках большой стакан воды, наколдованный Хранителем по моей просьбе и безуспешно пыталась не смотреть на последнюю из трех сфер, которая достигла огромных размеров и теперь почти нависала надо мной.
