— Если захочешь, — сказал он.
Он не сказал, что хочет меня учить. Но он, видимо, имел в виду, что не станет, если я не захочу. Как такое вообще может быть. Правда, на самом деле это возможно. Эта мысль заставила мой живот сделать ещё пару оборотов.
— Если… с тобой что-то случится, кто меня научит?
— Со мной ничего не случится, — сказал он.
— Может и случится, — тихо ответила я ему.
Потому что могло случиться. У него была опасная работа.
— И возможно, никого не окажется рядом. Может, я стану колдуном.
Он посмотрел на меня и сделал глубокий вдох. Наверно, он думал, что мне сказать: правду или детскую версию правды.
— Может быть, — наконец сказал он.
— На его месте могла быть я.
Краем глаза я наблюдала, как переглянулись вселёныши и все как один повернулись, уставившись на меня. Бе. Это было мерзко.
Этому парню-колдуну нужна была помощь. А мне нужно было разобраться с вселёнышами, пока они снова не принялись мучить меня или кого-нибудь ещё, например, папу. Так будет правильно. Пусть и очень страшно.
Так бы поступил мой папа. Наверно. Мы же с ним только встретились.
— Я могу поесть ещё картошки фри, — сказала я ему. — Мыш составит мне компанию.
Он моргнул, словно удивился.
— Ты уверена? — спросил он. — Этот день… он может закончиться быстро.
— Если кому-то нужна помощь, ты им помогаешь, — сказала я. — Даже если будет трудно. Так тётя Молли говорила мне о тебе.
Ведь что если тётя Молли сказала мне детскую версию правды о моём папе? Вдруг он был не таким хорошим человеком, как она мне говорила? Вдруг ему не нужна была дочь с проблемами? С которой тяжело?
Но он посмотрел на меня, а потом улыбнулся, и мне вдруг стало тепло, будто у меня была вся горячая картошка фри в мире.
— Да, — сказал он, подмигивая мне и весело постукивая костяшками пальцев по столу. — Да. Это правда.
Папа ушёл, и я сказала Мышу:
— Ты же знаешь, я должна. Тебе нельзя переходить черту.
Он издал тихий грустный звук и поцеловал меня в лицо своим большим липким языком.
— Фу, — сказала я и зарылась лицом в его мех. — Я тоже тебя люблю, Мыш.
Он загрохотал где-то у себя в груди и вздохнул. Его тело было напряжено, он переминался с ноги на ногу, будто хотел куда-то побежать и что-то сделать. Он хотел помочь, но не мог.
Я встала из-за стола и вышла из кафе, направив свой шаг прямо к застывшим в ожидании вселёнышам. Я сразу же обратилась к девочке:
— Эй ты, Рожа Внеземная.
Вселёныши все как один смотрели на меня своими пустыми глазами, и на секунду повсюду мне стали мерещиться скорченные тени, люди в агонии. Я не обратила на эти образы внимания, иначе мне было бы очень страшно. Я посмотрела в лицо каждому вселёнышу и сказала:
