— Марконе.
— Грей, — сказал я. — Дело сделано.
— Видел в новостях, — сказал он. — Вы были весьма прямолинейны.
— Вас всё устроило?
— Да.
— Тогда вам понравится вот это, — сказал я и отправил ему несколько изображений.
Из ещё одного бистро на другой стороне улицы, с телом и лицом, совсем не похожими на мои, я наблюдал, как Марконе разглядывал фотографии.
Изображений было шесть: три влиятельных адвоката, глава корпорации, член городского муниципалитета и скандальный религиозно-политический деятель. На всех фотографиях было одно и то же: вид сверху на мёртвое тело с маленькими аккуратными дырочками в висках. На груди каждого из трупов лежали напечатанные на принтере фото убитого, насилующего кого-то из детей.
Долгую секунду Марконе изучал изображения. На его лице не промелькнуло ни тени эмоций. Потом он снова взял трубку.
— Откуда у вас эти фото?
— Запись с камер наблюдения в борделе, — ответил я.
— Эти люди представляли из себя актив.
— Эти люди были рынком сбыта, которому требовался поставщик, — сказал я. — Не убрав их, вашу проблему нельзя было бы решить окончательно.
Лицо Марконе ничего не выражало. После короткой паузы он сказал:
— Данное действие можно было бы расценить как удар по моим интересам, мистер Грей.
Я бросил на него беглый взгляд и усмехнулся:
— Не-а. Вы не знали, что они педофилы, верно? Иначе они на вас бы не работали.
— И всё же это были мои люди. Их потеря — это масса усилий, которые необходимо будет вкладывать заново.
— Советую вам считать стакан наполовину полным, — ответил я. — Вы потеряли лишь пассивный капитал. Ваши конкуренты уже получили на них компромат — те фотографии. Вероятно, на это они и рассчитывали изначально. Я сэкономил вам несколько лет головных болей и утечек информации.
— Вы играете с огнём, мистер Грей.
— Так поступать нельзя, — сказал я. — Омлет выглядит вкусно. Но грейпфрутовый сок?
Лицо Марконе побледнело. Его глаза стали бегать взад и вперёд вдоль улицы.
— Увидимся, «Барон», — сказал я, растягивая слова.
Я допил кофе, оставил на столе одноразовый мобильный, встал и вышел.
Моё лицо было лишь одним из миллионов случайных лиц. Глаза Марконе меня не заметили.
Разве они могли?
Я вошёл в офис, где на надувных матрасах мы оставили детей на ночь. У входа, где стоял стол Вити, места осталось совсем немного. Она сидела за ним с измождённым видом.
Я слышал, как дети у меня в офисе возбуждённо разговаривали на испанском. Там есть большой телевизор на случай, если мне захочется посмотреть новости, — что бывает редко — и Иксбокс, чтобы усердно думать над очень важными рабочими вопросами, что бывает постоянно. В этом отношении я большой любитель повалять дурака. Дети следовали моему примеру.
