Жаботинский и Бен-Гурион | страница 41

В июне 1912-го вместе с Бен-Цви, также мечтавшем о турецком парламенте, он сдал вступительные экзамены и поступил на юридический факультет Стамбульского университета. Через два месяца начались занятия.

Давид Бен-Гурион (слева) и Ицхак Бен-Цви, студенты Стамбульского университета, 1912 год.

На фотографиях тех лет трудно отличить будущего премьер-министра Израиля от младотурка: коротенькие усы на турецкий манер, феска — вылитый турок! Если младотурки выполнят обещания и предоставят национальным меньшинствам квоту в парламенте, а также учредят пост министра по развитию Палестины, го юрист Бен-Гурион, знаток турецких законов, подготовлен для этой роли.

При виде его маскарадного фото с усиками и в феске (таким же «отуреченным» выглядел в черном рединготе Бен-Цви) уже не кажется смешным анекдот: «Что будет, если скрестить еврея и турка?» — «Затурканный еврей».

«Новым туркам» не повезло по причине, от них не зависящей: через два месяца после начала занятий стартовала Первая Балканская война[13], приблизившая Вторую Балканскую войну, а затем и Первую мировую. Университет закрыли до лучших времен. Студенты, подлежавшие призыву в армию, были отправлены на фронт, а иностранные подданные вынужденно разъехались по домам. Бен-Гурион, не успевший принять турецкое подданство, вернулся в Палестину. Возвратился он в Стамбул через четыре месяца, когда в университете возобновились занятия.

В тот год еще несколько палестинских евреев выразило желание учиться в Стамбуле. Среди них оказался Моше Черток, вошедший в историю под фамилией Шарет, — первый министр иностранных дел Израиля и второй, после Бен-Гуриона, премьер-министр. В 1913 году Шарета зачислили на юридический факультет Стамбульского университета. Учеба оказалась недолгой: Европа дышала войной, быстро превратившейся в Первую мировую.

Европа сошла с ума летом 1914-го. В течение нескольких дней европейские империи объявили друг другу войну, в которую быстро втянулись другие страны. 1-го августа Германия объявила войну России, 6-го августа к Германии присоединилась Австро-Венгрия. Турция, стратегический союзник Германии, выжидала.

…Через месяц после начала мировой бойни Жаботинский стал военным корреспондентом московской газеты «Русские Ведомости». Редакция поручила ему писать не столько о боевых действиях, в описании коих он не был мастак, сколько о настроениях в европейских столицах. В Англии ему предстояло выяснить, какова доля правды в популярной в Санкт-Петербурге остроте, что британский лев «готов воевать до последней капли русской крови», в Швеции — будут ли скандинавы соблюдать нейтралитет или присоединятся к походу против России, а во Франции надлежало приглядеться, как держится любящий веселиться Париж: бодро или уныло. За короткое время по заданию редакции Жаботинский исколесил Европу, его паспорт пестрел пограничными штампами Швеции, Норвегии, Дании, Англии, Голландии, Бельгии, Франции, Испании, Португалии…