— Наконец-то мои знания начинают приносить доход. Это приятно! Однако не забывайте: предстоит разговор о способах действия. Первые полтора года со стороны Калигулы будут проявляться некоторые странности, но в это время мало кто будет понимать происходящее. Очень немногие люди догадываются, что уже сейчас он обыкновенный сумасшедший.
Наместник Египта и прокуратор Иудеи снова уставились друг на друга от удивления и сомнения.
— Это правда, — продолжал Аман Эфер, — у него мания божественного величия. Дело зайдёт так далеко, что император даст указание поставить свои скульптуры во все храмы Римской империи. Синагоги не будут исключением. Нам известно, а прокуратор уже и пострадал по этому пункту, что в культовых помещениях иудеев изображение людей не допускается. Представляю, какое будет сопротивление. Но какое дело сумасшедшему до религий, до уважения чужих богов, традиций! Тем не менее напрасно некоторые думают, как это плохо. Для иудеев плохо, а для администрации Александрии лучшего желать нельзя. Под знаменем выполнения служебного долга можно организовать и осуществить любые планы. Так что же должно произойти?
Наместник, выполняя волю императора, принудительно ставит в главную синагогу бронзовую скульптуру Калигулы в виде Феба на колеснице, запряженной четвёркой лошадей. Реакцию предугадать нетрудно. Сопротивление раввинов и верующих иудеев будет отчаянное. С другой стороны, в поддержку воли императора всколыхнутся толпы простого люда. Наконец-то толпы дождались своего часа: их недовольство, их гнев слились с волей императора. Народ проявит свои верноподданические чувства и свою затаённую злобу. Начнутся погромы.
Но наместник должен занять позицию чиновника, выполняющего свои обязанности. Квартал иудеев в Александрии должен быть оцеплен войсками. Толпы кинутся громить и жечь дома иудеев, построенные в городе без согласия администрации. Но здесь есть ему оправдание: никаких солдат не хватит, чтобы защитить хаотично разбросанные по городу дома иудеев… Однако предупреждали и просили.
Тем не менее люди из сожжённых домов должны охраняться и собираться в одном месте, например, на берегу моря. Не скажешь ли, игемон, сколько домов иудеев построено в городе вне отведённого квартала?
— Много. Около четырехсот.
— Пожар вспыхнет немалый, но это будут дома наиболее богатых и агрессивных иудеев; они-то и окажутся наказанными. Им некому будет предъявить претензии. Власти выполнят все обязательства по отношению к жителям города и даже более. Пострадает только тот, кто нарушил установления города.
