Галилеянин как бы осекся. Впрочем, главное он сказал.
Но прокуратор задавал уже новый вопрос:
— Как ты относишься к власти кесаря?
Ответ последовал незамедлительно.
— Всё от Бога, Отца нашего небесного. Богу — Богово, кесарю — кесарево.
Прокуратор повернулся к актуарию.
— Изложи наше мнение, Нумизий Руф.
Актуарий вышел вперёд и прочитал подготовленное решение суда. Заслушав мнение сторон, суд прокуратора пришёл к следующим выводам.
— Римским властям нет дела до нарушения галилеянином порядка в Иерусалимском храме, нет дела и до того, как молиться и понимать каноны веры, а также и до роли левитов и первосвященников в иудейской церкви. Обвинения в том, что подсудимый стремится стать царём иудейским и создать в земле иудейской царство небесное, не имеют в документе юридической доказательности. Установлен факт лояльности галилеянина к власти кесаря. Причины волнений среди населения в Иерусалиме приведены без должного анализа. Если отрешиться от предпасхальных приготовлений, как это удалось члену синедриона Озания, можно сделать предположение о стремлении толп иудеев, направляющихся в Иерусалим, уничтожить военные римские подразделения, находящиеся в городе. Данное дело в том виде, в каком оно представлено в преторию, касается юрисдикции или синедриона, или тетрарха Галилеи Антилы Ирода.
— Хорошо. Срочно составь документ за моей подписью и направь его тетрарху вместе, конечно, с галилеянином к нему на суд. Тетрарх прибыл сегодня утром и остановился в своём дворце в Вифседе. Ну да эти варвары лучше нас знают, где находится их царь.
Прокуратор был доволен. Удалось обосновать и перевести дело к тетрарху, ухищрения синедриона ни к чему не привели. Зря галилеянин имел такой обречённый вид и так серьёзно отнёсся к маленьким недоразумениям — подумаешь, побил посуду в храме. А ещё говорят, что пророки могут предвидеть будущее.
Но непонятная тревога сохранилась в глубине сознания:
— Всё-таки пошли человека к дому тетрарха, — тихо сказал прокуратор, — надо знать, чем всё это кончится. А мы продолжим суд.
Прошло около получаса, когда актуарий, наклонив голову к прокуратору, проговорил:
— Прибыл наш человек, посланный к дворцу тетрарха, и рассказывает о странных событиях. Разговор обвинителя Сарейи с тетрархом наблюдался со стороны, был краток и состоял из нескольких фраз:
«Скажи Каиафе, что я в курсе всех событий и не собираюсь таскать для него лепёшки из раскалённой печи. Пусть сам о себе позаботится. А теперь пошёл вон отсюда». Сарейя покрылся красными пятнами и бросился в канцелярию синедриона, а галилеянина стража повела сюда; скоро они будут здесь.
