Но даже после того, как 8 июля 1742 г. Мария Терезия, наконец, признала титул русского императора с оговоркой, что ничего не должно быть изменено в существующем церемониале и имевшихся до сих пор правах, этот процесс продолжался в Польше до 1764 г., когда королем был избран Станислав Август Понятовский, зависимый от Екатерины II.
К этому времени династия Романовых уже пресеклась: со смертью Петра II в начале 1730 г. — по мужской линии, а со смертью Елизаветы в конце 1761 г. — по чистой линии. Судьба великих часто бывает такова, что их потомство формируется неудовлетворительно или совсем хаотично. Так, Иван IV частично нес ответственность за пресечение династии Рюриковичей, а Петр I — поразительная параллель — жестоко расправился со своим старшим сыном. Горький опыт с Алексеем (умер 26 июня 1718 г.) побудил Петра I 5 февраля 1722 г. установить новый порядок престолонаследия, который до сих пор по обычаю заключался в праве первородства по мужской линии. Это было сделано в «Уставе о наследии престола», основанном на трактате Феофана Прокоповича под названием «Правда воли монаршьей» (издан на немецком языке в 1724 г.), который содержал естественно-правовые и теологические аргументы в стиле раннего абсолютизма. Со ссылкой на указ о единонаследии 1714 г., дававший отцу семейства право или вменявший ему в обязанность сделать единственным наследником имущества любого из своих сыновей, монарх также получил право передавать трон по наследству кандидату по своему выбору. Возможно, Петр хотел этим прежде всего исключить претензии своего внука Петра Алексеевича. Но урегулировать вопрос на практике императору, чей последний сын (Петр) умер в 1719 г., не удалось.
Когда в 1725 г. Петр Великий умер, имелись лишь косвенные указания на его жену Екатерину, как на наследницу. Он, впервые в русской истории, короновал ее в 1724 г. как императрицу и, в противоположность Прокоповичу, называл ее наследницей трона. Правда, порядок престолонаследия не был связан с коронацией, и Екатерина I, которая некогда была служанкой, стала императрицей скорее в результате махинаций людей, имевших власть в то время. Она должна была заранее отказаться от нового права определять наследника в пользу сына царевича Алексея, хотя она для проформы и написала завещание, в котором передавала власть внуку Петра Великого: так, с Петром II Романовы снова вернулись к правлению.
Потомки Петра Великого до вступления на престол Екатерины II в ранней допетровской и доекатерининской историографии считались, как правило, слабыми. Авторы этой книги попытались обойтись с ними более справедливо. Это особенно относится к двум женщинам, возведенным на трон гвардией после короткого периода «правления» малолетнего Петра II: Анне, дочери сводного брата Петра Ивана V, которая первой из членов царского дома в 1710 г. вышла замуж за иностранца — герцога Курляндского, и Елизавете, дочери самого Петра I. Восшествие на престол Елизаветы в 1741 г. еще раз помешало переходу власти к преимущественно западноевропейской династии, поскольку малолетний Иван VI, как правнук Ивана V, был в большем родстве с домами Мекленбург-Шверин и Брауншвейг-Люнебург, чем с русской династией. Спустя двадцать лет не осталось ни одного чистокровного Романова.
