«Если есть на свете рай…» Очерки истории Уругвая | страница 76



Примерно такой же облик либерала рисует Толстой. Для Стивы Облонского из «Анны Карениной» либерализм был неотъемлемой частью его принадлежности к «избранному» обществу: «Либеральное направление сделалось привычкой Степана Аркадьича, и он любил свою газету, как сигару после обеда, за легкий туман, который она производила в его голове».

«Сторонники прогресса, цивилизации, политических свобод, всеобщего избирательного права, создания функциональной системы представительной демократии – идеалов, которые они во многом воплотили в благополучной Европе». Так относились к либералам в XIX в. (а многие продолжают относиться и в XXI-м).

Находясь под полным идеологическим влиянием этого направления, многие лучшие умы в Латинской Америке пытались копировать этот образец в своих странах. Но почему-то происходили странные «сбои».

Вот например, приверженец европейского либерализма, первый президент Уругвая Фруктуосо Ривера. В одной из энциклопедий о нем говорится следующим образом: «Фруктуосо Ривера был президентом Уругвая трижды: в 1830–1834, 1838–1843 и 1853–1854 гг. В Уругвае широко оценивается его деятельность в сфере военной политики, однако многие действия президента, как, например, геноцид индейцев Чарруа в 1831 г., считаются абсурдными и безрассудными». Такими же «абсурдными и безрассудными» выглядят многие другие действия либеральных уругвайских лидеров, например, уничтожение гаучо в 70-х годах XIX в.

Документы и материалы эпохи показывают, что уругвайские либералы совершали эти кровавые преступления отнюдь не в состоянии некоего «помутнения разума». Они руководствовались именно принципиальными, центральными идеями европейского либерализма!

Как и в других молодых государствах Латинской Америки, в Уругвае большой популярностью пользовались идеи либерализма и прогресса (тем более, что их проталкивали всемогущие и «цивилизованные» англичане). Либералы группировались вокруг власти, требуя проведения «прогрессивных реформ». А прогресс в их понимании был связан с европейской цивилизацией, которую противопоставляли «варварству» пампы, индейцев и гаучо. В Уругвае, как нигде на континенте, были популярны взгляды Д. Ф. Сармьенто, который считал, что только уничтожив «человека-зверя» (к которым он относил индейцев и гаучо)[167], можно построить «светлое будущее» на фундаменте свободного рынка, правового государства и идеологии либерализма (разумеется, в ее британской интерпретации).