Более того, Артигас служит Карлейлю дополнительным подспорьем для демонстрации благородства его героя Франсии. Когда «давний враг» попросил у парагвайского президента убежища, тот проявил «человечность и благородство», с готовностью предоставил беглецу место для проживания в одном из отдаленных районов и пансион в «тридцать пиастров в месяц до конца жизни». «Бандит, – пишет далее Карлейль, – обрабатывал данный ему участок земли, раздавал милостыню местным нищим и провел остаток жизни, раскаиваясь в совершенных им преступлениях»[64]. Причины такого подхода очевидны: Артигас, с его противоборством «портовикам» (фактически ставшим пособниками англичан) и стремлением к социальной справедливости стал главной мишенью Альбиона в политике и идеологии (неотъемлемой частью которой были «объективные» работы Карлейля и других историков).
Политическим фоном господства «черной легенды» было турбулентное развитие Уругвая с конца 20-х годов XIX в. Само создание страны было навязано Аргентине и Бразилии для того, чтобы наилучшим образом обеспечить коммерческие интересы англичан, дать им возможность зарабатывать на посреднической торговле через «окно» свободной торговли, привязать их напрямую к торговле с Англией.
Внутри «нео-государства» шли постоянные войны за власть между соперничавшими группировками, которые постоянно обращались за помощью к соседям, бразильцами и аргентинцами, которые в свое время были противниками Артигаса. Поэтому-то на первом этапе безраздельно господствовала «черная легенда».
Однако затем внутри хаоса «революций» сформировалось ядро местных политиков и латифундистов, которые понимали необходимость стабилизации обстановки и создания исторического фундамента уругвайской нации.
Через пять лет после смерти Артигаса, в 1855 г. его останки были перевезены из Парагвая на родину и в 1877 г. помещены в Национальный Пантеон. В 1860 г. известный историк и общественный деятель Исидоро де Мария опубликовал первую в истории Уругвая биографию Х. Артигаса[65] и охарактеризовал Артигаса в качестве «отца-основателя уругвайской нации».
Официальная либеральная версия биографии Артигаса достигла пика популярности в 70-е гг. ХХ в. Затем полемика переместилась в противоборство между консерваторами, либералами, а также левыми течениями за наследие Артигаса. Историк У. Демуро считает, что в уругвайской историографии и общественной мысли противоборствовали либеральная («голубая») версия о том, что Артигас не только заложил основы уругвайской нации, но и стал родоначальником республиканско-демократической формы правления; «черная легенда» (приверженцами которой стали историки ультраконсервативного направления, считающие Артигаса предтечей военных, совершавших «революции» и государственные перевороты); и «красная легенда», делающая упор на народный характер движения, которое возглавил Артигас, а также прогрессивный, «левый» характер его реформ
